Саботаж

– Что с Баярдом? – резко спросил Фалько.

– Я ведь вам сказал, – незнакомец флегматично стряхнул пепел. – Ушел. Боюсь, что исчез в пучине бурного моря житейского.

Он жестом предложил Фалько закурить, но тот так же молча отказался. Голова еще не вполне пришла в норму. Незнакомец покрутил в пальцах кисет, прежде чем спрятать.

– Сомневаюсь, что вы когда-нибудь еще услышите о нем. По крайней мере, в физическом аспекте… Может быть, он сбежал в нацистскую Германию или в Испанию к Франко, с которым находился в тайном союзе. Может быть, скрылся в Италии, в Швейцарии или в Южной Америке, чтобы наконец воспользоваться деньгами, полученными за свою двойную игру. Может быть, его вывезут в Россию и там представят счет к оплате. Кто знает?! – На губах у него вновь появилась та же мягкая любезная улыбка. – Интересно бы узнать ваше мнение.

– О чем?

– О Баярде в Советском Союзе.

– Сомневаюсь, что он одолеет столь дальний путь.

Незнакомец застыл секунды на две, разглядывая Фалько с новым интересом.

– Меня не обманули, – сказал он наконец, не отводя пытливого взгляда. – Вы, помимо прочих достоинств, наделены еще и проницательностью. Строго между нами – я тоже сомневаюсь. Представляете себе допрос на Лубянке или процесс в Москве? Он ведь может поколебать официальную версию и обнаружить нестыковки. Так что это было бы не ко времени, а время наше, к несчастью, не для мучеников.

Для Фалько все становилось очевидно.

– Его, наверно, сейчас вообще уже нет в живых, – рискнул предположить он.

– Скорей всего… О нем сейчас известно ровно столько, сколько нужно. Он сыграл, вернее, отыграл свою роль, и в скором времени его имя появится на первых полосах газет и сообщений информагентств… – По лицу скользнула саркастическая усмешка. – Разве не так? Дальнейшее – каким бы оно ни было – уже никого не интересует.

Он докуривал сигарету до самого хвостика, рискуя обжечься. Затянулся в последний раз и бросил крошечный окурок в бокал к предыдущему.

– И все же – как вы себя чувствуете?

В голосе его не было насмешки. Фалько ответил:

– Получше, получше. Но не перестаю спрашивать себя – почему я жив?

– Да… – Вопрос словно бы дал незнакомцу пищу для размышлений. – Вероятно, вы постоянно об этом думаете. На вашем месте я бы тоже недоумевал.

И с этими словами встал со стула. Фалько не ошибся – он и впрямь оказался невысок, но очень широк в плечах. Пиджак в полоску был узок для них. Оружия при незнакомце вроде бы не было.

– Выглядите все еще неважно. Вам полезно будет подышать свежим воздухом. – Незнакомец накинул кожаное пальто и показал наверх: – Давайте пройдемся, сеньор…

И как бы в нерешительности оборвал фразу. Фалько тоже поднялся – осторожно, потому что ноги не держали. И оказался на голову выше незнакомца, но того это вовсе не смутило.

– Как к вам обращаться? Сеньор Гасан? Сеньор Фалько?

– Да как хотите.

– Тогда Фалько. В конце концов, под этим именем вы значитесь в бумагах, которые я изучил. А меня, если угодно, можете звать…

– Пабло, – прервал его Фалько. – Полагаю, что могу называть вас Пабло.

Сена, похожая на черный широкий пролом, беззвучно струилась внизу, у подножия набережной, вымощенной брусчаткой, влажной от ночной росы. Двое неторопливо шли в темноте, которая под плотной кроной листвы казалась еще гуще. Один-единственный фонарь горел впереди, освещая арку моста.

– Трудные моменты, – подвел итог Коваленко.

Фалько все еще размышлял о том, что сулит ему нежданная встреча с шефом советской разведки в Испании. И о том, каким непостижимым образом он идет сейчас своими ногами, а не плывет бездыханным вниз по течению.

– Трудные, – настойчиво повторил русский. – Сложные.

Он говорил тем же мягким спокойным тоном, что и раньше, когда они спускались по сходням на причал и шли по набережной. Поначалу он сделал несколько банальных замечаний по поводу ситуации в Испании, посетовал на обстановку в тылу, на бесконечные политические дискуссии в Валенсии, на неразбериху, царящую в Республике и ставящую под угрозу военный успех. И поскольку не сказал ничего такого, чего бы не знал Фалько, тот ждал дальнейшего.

– Вы спросили, почему еще живы.

Фалько обернулся и взглянул на безликие массивные фигуры двух телохранителей, которые следовали за ними на таком расстоянии, чтобы не слышать разговор. Несомненно, это кому-то из них он обязан ужасной ломотой в затылке, да и неудивительно: русские они или испанцы, охранять Коваленко кому попало не доверят. Народ отборный. Элитные агенты красных, дисциплинированные и натасканные.

– Это один из многих вопросов, которые не дают мне покоя.

– На одни есть ответы, на другие нет. Понимаете меня?

– Понимаю.

Почти соприкасаясь плечами, они в молчании сделали еще несколько шагов.

– Мне говорили о вас. – Коваленко сделал кратчайшую паузу и тотчас продолжил, словно опережая возможный комментарий: – Говорил человек, который в этой истории участия не принимает.

Они шли в плотной тени деревьев, но Фалько чувствовал на себе его взгляд.