Сачлы (Книга 2)

- А если все это правда, что тогда?

- Нет! Такого не может быть. Вскормленное моим молоком дитя не способно на дурные поступки. Конечно, у молодых головы горячие... Однако ты, сынок, возьми себя в руки, слышишь?

Ризван невесело покачал головой:

- Легко сказать - возьми себя в руки. А как это сделать?!

- Слушай меня. Я немедленно еду к ней, найду ее, будь она хоть на другом конце света. Если увижу, что Рухсара действительно отрезала косы, значит, все, что написано в этом письме, правда. Понял?

Нанагыз не могла успокоиться:

- Моя дочь не такая, как некоторые... Она не посмеет обрезать своих кос без моего разрешения!

- Ну, а вдруг... - Нанагыз жестом руки прервала Ризвана:

- Тогда она мне не дочь! Слышишь?! Она мне не дочь! Нанагыз повернулась и направилась в дом. - Повторяю, если она отрезала свои косы, значит, все, что написали в письме, правда!.. Я говорила ей: "Если про тебя скажут плохое или ты отрежешь свои волосы, считай меня мертвой!" Может, она захотела моей смерти?.. Неужели она отрезала волосы, которые я восемнадцать лет холила, расчесывала, целовала?! Не верю!.. Радость моя, детка, Рухсара! Ведь ты не способна на такое!..

Нанагыз быстро собралась в дорогу. Необходимые вещи положила в простенький чемоданчик, расцеловала детей, дала необходимые наставления Ситаре и Мехпаре, оставила деньги на хозяйство, объяснила им:

- Уезжаю к вашей сестре.

Едва калитка захлопнулась за ней, Ризван вошел в дом, быстро переоделся, надел темную шелковую косоворотку, подпоясался веревочным пояском с черными кистями, прихватил синий выцветший плащ и вышел на улицу вслед за Нанагыз.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вечерело, когда на маленькой площади райцентра, у базара, остановился для короткой передышки автобус, курсировавший по маршруту Евлах - Горне. Из него вышли Ризван и Нанагыз. Вид у обоих был сумрачный, словно они в ссоре. Однако к центру городка пошли рядышком.

Навстречу им попался высокий, статный молодой человек в милицейской форме. Это был Хосров, Увидев незнакомых людей, задержал шаг.

Ризван обратился к нему:

- Извините, товарищ, не подскажете, где у вас здравотдел? Мы не здешние...

Хосров сразу насторожился, им овладело недоброе предчувствие. Он приблизился:

- А кто вам нужен? Здравствуйте, товарищи... Кто вам нужен из здравотдела?

Любопытство Хосрова не понравилось Ризвану.

- Нам нужно это учреждение. Мы спрашиваем вас, товарищ, о здравотделе. Где он находится? Если знаете, скажите нам. Нас интересует районный здравотдел. Ясно вам?

Хосров растерялся.

- Ну зачем же так грубо, товарищ? - сказал он мягко. - Спрос - не грех. Не обижайтесь. Идите, за мной, покажу...

Вскоре они остановились у больших распахнутых ворот. Хосров показал пальцем:

- Смотрите, вот он - здравотдел. Тут все: и здравотдел, и наша больница...

Ризван и Нанагыз вошли во двор. Пройдя немного, остановились, посмотрели по сторонам. Гюлейша Гюльмалиева увидела их из окна, спустилась во двор:

- Вам кто нужен, товарищ? Кого ищете? Ризван не ответил, отвел глаза в сторону, Нанагыз подошла к Гюлейше, представилась:

- Я мать Рухсары.

Гюлейша покосилась на Ризвана:

- А кто этот парень?

- Извините... Он мой сын...

- Значит, брат Рухсары?

- Нет.

- Кто же он все-таки?

Гюлейша недружелюбно смотрела на приезжих. "Кажется, выстрел мой попал в цель, - подумала она. - Письмо сделало свое дело". Нанагыз негромко сказала:

- Это Ризван, жених Рухсары.

- Жених!.. - Гюлейша сделала изумленные глаза. - У Рухсары есть жених?! Вы правду говорите?.. У этой девушки есть жених?! А мы думали... - Она не договорила.

Нанагыз смутилась, опустила голову, пробормотала:

- Не то чтобы жених... Но так про них говорили...

Гюлейша подошла ближе к Ризвану. Ей хотелось встретиться с ним глазами. Ризван же от стыда готов был провалиться сквозь землю.

- Здравствуйте, красавец! - Женщина развязно протянула Ризвану руку. Удивляюсь, как это вы вспомнили про свою невесту! - Она отвела лицо в сторону, буркнула: - Какое легкомыслие... - Опять взглянула на Ризвана: - Словом, вы приехали в гости к Рухсаре? Это замечательно! Однако ей немного нездоровится... - Гюлейша обернулась в сторону дома, закричала: - Эй, Рухсара!.. Слышишь, Рухсара?!. Ай, гыз!..

Никто не отозвался на ее зов.

Гюлейша задорно-игриво посмотрела на Ризвана, пояснила:

- На свое имя она не откликается. Попробуем по-другому... - Она закричала что было силы: - Сачлы!.. Эй, Сачлы!.. Эй, девушка!.. Эй, Сачлы!.. - Гюлейша, прищурившись, насмешливо уставилась в лицо Ризвана: - Правда, от кос ее осталось одно лишь воспоминание!.. Но прозвище у нее прежнее - Сачлы!.. Эй, Сачлы!..

Нанагыз показалось, что сердце ее вот-вот выскочит из груди.

Во двор вышла Рухсара, в темной трикотажной кофточке, голова ее была повязана белой косынкой. Увидев мать и Ризвана, опешила.

"Приехали! Зачем?! Зачем они здесь?! Как стыдно!"

Она стояла посреди двора, растерянная, с лицом белым как мел.

Гюлейша сказала ей:

- Иди, иди! Ай, гыз, иди же, твои приехали!.. - Женщина сделала жест в сторону Рухсары: - Вот она - Рухсара, пожалуйста!.. Наша Сачлы!..