Сачок

Оллард Манн фрейграф Сачок

1. Начало

Кто-то кричал. Хотя, нет, скорее, вопил. В ужасе. «Полный назад, разворот», – требовали один за другим хриплые, прокуренные голоса побледневших пиратов. В тесном вонючем трюме их было слышно не очень хорошо, но даже малая доля проникающего туда звука заставляла встревожиться.

Сачок отвлёкся от починки верёвочного гамака, в котором стало невозможно спать, когда сетка прохудилась. Голоса наверху казались ему совсем новыми, хотя незнакомцам на борту взяться было неоткуда. Чтобы разобраться в ситуации, он решил подняться на палубу. Потемневшие босые стопы медленно понесли его к лестнице, которая дрожала от разворачивавшихся событий. Следующий шаг казался труднее предыдущего и совершался медленнее. Чем ближе Сачок оказывался к ступеням, тем громче слышался стук сердца в ушах. Вмиг свет, проникавший в трюм, исчез, будто наступила ночь, и это заставило перепуганную пороховую обезьяну замереть совсем.

В трюм буквально влетел Барни, боцман. Раньше Сачку не приходилось видеть этого сильного и отважного мужчину таким растерянным, и от удивления пухлые губы парнишки приоткрылись, он подался вперед в порыве спросить, что происходит. Боцман раскидывал ящики и бочки на ходу, будто все они были невесомыми, но даже огромная сила не может помочь, когда руки дрожат от ужаса перед чем-то неизведанным.

Состояние первого помощника поначалу только сильнее отпугнуло Сачка, но пришлось взять себя в руки. Если он проявит характер в опасной ситуации – сможет заслужить уважение команды, показать свою преданность. Это один из немногих шансов выбраться из социальной ямы, в которую он угодил.

– Как я могу помочь? – опомнившись, подал голос молодой человек в изорванной рубахе.

– Спроси наверху, парень, – боцман хотел скрыть пожиравшую его панику, завесив настоящие эмоции обычной своей добродушной улыбкой, но Сачок без особого труда различил тревогу в его лице. – Может, стоит подуть в сторону бушприта, – добавил мужчина, устало посмеиваясь.

Интерес охватил Сачка с новой силой. Юноша, оторвав стопы от пола трюма, наконец выбежал на палубу, качаясь на повороте судна. Он ожидал увидеть, например, утёс, в тени которого корабль разворачивался, что объяснило бы и темень, и шумные вопли, также это было бы не слишком поразительно, ведь вскоре ожидалось прибытие на острова, но шокирующая реальность оказалась значительно хуже.

Каким бы банальным не был этот переход, думаю, стоит вернуться к началу и объяснить, как наш герой оказался в таком положении. Что мы будем считать началом? То, с чего начался и каждый из нас. Рождение. Только не совсем нашего героя.

– Дилан, возвращайся скорее домой! Тебе нужно кое с кем познакомиться, – крик старушки-повитухи моментально прекратил игру, которой был увлечён мальчик.

Он одним взмахом руки простился с другом и понесся по лужайке к старенькому, но ухоженному дому на вершине холма. Не по годам рослый, он с лёгкостью перескочил через хлипенький потёртый забор и на входе в тесную спальню едва не сшиб акушерку с ног.

– Ну что, мамочка, у меня братик? – рассыпаясь в шепелявых восторгах из-за выпавшего резца, Дилан заскочил на скрипучую кровать, где расположилась с младенцем на груди его мама.

Женщина лежала бессильно, только её крепкие руки были напряжены, чтобы удерживать малыша. Казалось, вся её жизнь перешла в этот крошечный комочек, оставив саму роженицу лишь с необходимым для существования минимумом. Её вечно бледная кожа теперь казалась и вовсе зелёной от утомления, а фиолетовые синяки под глазами и на внутренних уголках стали выделяться сильнее обычного. Влажные от пота каштановые пряди липли ко лбу и вискам, выбившись из толстой косы. И только большие серые глаза матери полнились теплом и жизнью, когда она смотрела на новорождённого малыша, в умилении сдвигая редкие брови.

– Потише ты, блоха! Маме отдохнуть надо, умерь пыл, – полная повитуха дала мальчишке подзатыльник, приводя в чувства, но всё же не сумела сдержать улыбки.

Дилан потер голову, чтобы сбросить с кожи ощущение удара, отчего его торчащие колючие волосы синхронно закачались, будто эхо движения ладони.

– Ничего, Агата, он всегда такой, я уже привыкла, – мама поправила мягкую простынь, в которую был закутан новорождённый ребёнок, и осторожно повернула свёрток так, чтобы старший увидел милое пухленькое лицо. – У тебя теперь есть сестричка.

– Вот облом, – мальчишка надулся и демонстративно отвернулся. – С девчонками даже говорить не о чем, как с ней жить-то?..

Женщина добродушно посмеялась над ним и тепло улыбнулась. Новая любовь и счастье переполняли её, слегка притупляя усталость от долгих родов.

– Ты ещё полюбишь Розмари, я обещаю. Попробуй взять её на руки, только осторожно…