Сачок для ночной бабочки

– Эрос был очень умным и проницательным человеком, очень наблюдательным. Кто-то очень испугался, что он до чего-то додумается. Поэтому его и убили. Я уверена! А еще я скажу тебе одну вещь: я приложу все свои силы и мозги, пусть и не такие, как у твоего гениального друга, но буду искать и найду того, кто его убил! Я не уеду отсюда, пока не выясню все до конца! Пусть я познакомилась с Эросом совсем недавно, но я успела оценить его и полюбить. Я хочу увидеть глаза человека, убившего старика-инвалида! Очень бы мне хотелось раздавить его, как клопа!

– Почему-то я верю, что ты в состоянии это сделать, – сказал Иван. – Мало того: я помогу тебе всем, чем смогу. Эрос был для меня больше чем учитель и друг – он был мне почти отцом!

Они пожали друг другу руки и застыли в молчании. Каждый был погружен в свои не очень приятные мысли.

– Я больше скажу, – первым заговорил Иван. – Думаю, что Эрос не только мог догадаться о чем-то важном, а уже догадался, за что и поплатился жизнью. Просто он не успел ни с кем своей догадкой поделиться.

– Твои слова бездоказательны. Он не успел поговорить с тобой и со мной, это – факт, но это не значит, что он не рассказал о своих догадках кому-то другому.

– Возможно, что убийце…

– Нельзя исключать, – кивнула Яна.

– Эрос, может быть, дал нам подсказку… – предположил Иван.

– Думаю, что он не успел… хотя… Идем!

Яна вдруг резко сорвалась с места и, увлекая за собой Ивана, понеслась к номеру Эроса. Полицейские уже покинули замок и забрали тело несчастного старика.

Яна вошла в комнату, стараясь не шуметь, словно они могли спугнуть дух убитого здесь человека. Она легла на кровать и уставилась в потолок, Иван молча наблюдал за ее действиями. Яна попыталась представить, что мог думать Эрос в последние секунды жизни. Конечно, обычного человека обуяли бы паника, страх и мысли о скорой и неизбежной кончине. Но Эрос не был простым человеком, в чем Яна не так давно убедилась лично. Она протянула руку и слегка коснулась тумбочки, стоящей рядом с ложем.

– Если Эрос и мог нам что-либо оставить, то только на ней, – задумчиво произнесла Яна и села на кровати.

Тумбочка была абсолютно пуста.

Иван понял ход ее мыслей и, присев на корточки, посмотрел на несколько запыленную поверхность тумбочки.

– Кажется, есть…

– Что? – опустилась на корточки рядом с ним Яна.

– Какие-то следы… словно кто-то провел пальцем… Ноль или овал, что-то похожее на русскую букву «Л» и тире…

– Тогда уж не ноль и овал, а буква «О», – сказала Яна, наклоняясь.

– Ол… Что это может быть? Имя? Фамилия? Какое-то слово? – предположил Иван.

– Боюсь, что даже если его точно написал Эрос, это нам ничего не даст. Но все-таки он хотел что-то сказать…

Яна вытерла навернувшиеся на глаза слезы.

– Он мечтал умереть в своей постели от старости, считал, что глупо умереть не своей смертью в таком-то возрасте… Как же, наверное, тебе тяжело, Иван! Я знала его совсем короткое время, и то мне так плохо…

– Узнаю Эроса, великой силы воли был человек… Не печалься, ему бы это не понравилось, – обнял ее Иван.

Они вышли во двор. Навстречу хозяйской походочкой к ним двигался Джеффри Батл.

– Проход после взрыва расчистили, можете посмотреть масштаб разрушений, только вы способны правильно их оценить. Хотя какие там ценности, когда у вас людей подушками во сне душат! – в сердцах махнул рукой полицейский.

– Я пойду с тобой, – вызвалась Яна, просительно глянув на Ивана.

По свежевыкопанным ступенькам в узком проходе они спустились в подземелье, несколько ранее ими же и обнаруженное. Яна не могла понять, насколько разрушен сам дом, названный условно «Домом гладиатора», но непоправимый ущерб, который взрыв нанес мозаике, она оценить смогла. Великолепного мозаичного портрета, можно сказать, больше не существовало вовсе. На серой, покрытой пеплом стене остались поблескивать лишь отдельные фрагменты плиток. Иван молчал. Да, разговоры тут были лишними.

– Какая досада… такую красоту разрушили… – проговорила Яна.

– Ужасно! – эхом откликнулся Иван.

– Мне очень жаль, – вздохнула Яна и поднялась на поверхность. Ей было грустно от того, что портрет мужчины с проникновенным взглядом не увидят другие люди. К тому же Яна считала, что она нашла выход из подземелья не без его помощи.

– Яна! – позвал ее Никита, шедший навстречу. Вид у парня был весьма расстроенный.

– Что? Почему ты так выглядишь? Что-то еще случилось?

– Яна, пойдем ко мне в комнату, пожалуйста.

– Как скажешь, – кивнула она и поспешила за своим подопечным.

Комната Никиты располагалась в гостевом крыле, рядом с комнатой Ады Валерьевны с одной стороны и комнатой Веры с другой. Она была типовая и со стандартным набором мебели. Но сейчас помещение превратилось в свалку. Все вещи, выброшенные из ящиков, валялись кучей на полу, крупные предметы – стулья и тумбочка – перевернуты.

– Что тут произошло? – спросила удивленно Яна.

– Если бы я знал… Я утром встал очень рано и отправился на пробежку. Я занимаюсь бегом и делаю это даже в Москве. А когда вернулся, обнаружил здесь… вот… – пожаловался Никита.

– Ты смотрел, у тебя что-нибудь пропало?