Сад

— Не волнуйся, — сказал Семён и, раздвигая плечами пассажиров, пошагал к киоску. — Мы — в одну минуту. — Продавщицу попросил — Дай-ка, сестрёнка, что-нибудь завлекательное. Чтобы в дороге не дремалось.

Та предлагала один роман за другим. Семён брал книгу и, прочитав название, показывал Вере. Не подойдёт ли? А в ответ ему, чаще всего, торопливые жесты: нет, это уже не новинка!

— Папа любит читать мемуары.

— Найду, — пообещала продавщица.

В шкафу виднелась монография о Ползунове. Вера обрадовалась, — вот, как раз то, что отец давно спрашивает. Его интерес понятен: механик Ползунов здесь, в Сибири, изобрёл и построил первую в мире паровую машину! Эту книгу надо взять.

— Дайте нам ещё одну с мемуарами, — попросил Семён.

Вера посмотрела на него, но промолчала. Продавщица тоже посмотрела и, подавая книгу, подчеркнула:

— Вот и мемуары нашлись.

— «Пятьдесят лет в строю», — прочитал Семён. — Значит, про военных! Такие книги любят все.

Они поспешили в ресторан. Вера не шла, а бежала, часто постукивая тонкими каблуками туфель. Семён шёл за ней широким мерным шагом и издалека улыбался старику.

«Как снег на голову… — подумал Дорогин. — Ни раньше, ни позже…»

Дочь заметила тревогу в глазах отца и виновато покраснела.

Семён, щёлкнув каблуками, поздоровался.

Вера достала из-под стола кошёлку с продуктами и положила в неё книгу.

— Вместе выбирали, — подчеркнул Семён. — Если не понравится — ругайте обоих. А вот эта от меня, — показал вторую книгу и тоже положил в кошёлку.

Мимо окон, отпыхиваясь, шёл паровоз, казалось уже не вёл, а сдерживал длинный поезд, составленный из новых голубых вагонов.

— Поедете в цельнометаллическом. Красота! — Семён подхватил чемодан Трофима Тимофеевича и раньше всех двинулся на перрон. — Надо успеть захватить нижнюю полку. Будет удобно, как дома на кровати…

«Говорун! — отметил Дорогин. — По языку, однако, в отца пошёл?».

Свободных нижних полок не оказалось. Семён, заглядывая в каждое купе, два раза пробежал с чемоданом из конца в конец вагона.

Трофим Тимофеевич стоял в коридоре. До него донёсся разговор:

— Слушай, браток, у нас тут старикан погрузился. На курорт направленный. Ему вздыматься трудно. Уступи местечко.

«Зачем он так? — думал Дорогин. — В пути всё утрясётся…»

Но останавливать Семёна было поздно. Выглянув из дальнего купе, он позвал:

— Сюда, папаша! Место — красота!

Старик поморщился. Вера сказала:

— Правильно делает: тебе можно ехать только на нижней полке.

Вслед за отцом она вошла в купе и поставила кошёлку. На противоположной нижней полке мальчуган с белыми кудряшками сказал матери, полнолицей женщине:

— Яблочками пахнет! Сходи на станцию — купи.

— Зачем ходить? Яблоки — вот они! — Трофим Тимофеевич нагнулся, достал два яблока и подал мальчугану, — Пробуй. Маму угости.

Мать, открыв сумочку, спросила:

— Сколько вам за них?

— За подарки не платят, — сказал Дорогин.

— Знаете, мы ехали по тайге. За окном — леса и леса. На станциях — запах сырых брёвен, пихтовой коры да хвои. Мы накупили кедровых шишек и орехов. Хотите? — Женщина взяла со стола три шишки и предложила всем. — Берите, берите.

— Я соскучился по орешкам, — отозвался Семён, принимая шишки.

Мальчуган грыз яблоко. От кисловатого сока щёки его порозовели.

— Вкусное? — спросил Трофим Тимофеевич и пообещал — Будешь получать каждый день. Да, да. У нас яблоки свои.

Семён пошёл к проводнику, чтобы попросить постель, и задержался.

Перед расставанием полагалось посидеть. Вера опустилась рядом с отцом. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— За меня, папа, не волнуйся. Всё будет хорошо. — Дочь тронула его холодную морщинистую руку. — Отдыхай спокойно, лечись. Приедешь на место — сразу дай телеграмму. Ладно? Я буду ждать.

Глава двадцать первая

1

Проводив поезд, в котором уехал Трофим Тимофеевич, Семён подхватил Веру под руку и, нагнувшись, прошептал:

— Вот мы и вместе! И хорошо, что одни!

Девушка, слегка отстранившись, посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ну да! — подтвердил Семён. — Никто не помешает.

— Для меня отец никогда не будет помехой.

— Я не об этом. Сам папашку с мамашкой тоже люблю. Может, не меньше твоего…

Они вышли на обширную площадь. Дул холодный сырой ветер, и люди спешили разойтись по домам. Сёма с Верой шли медленно. Он крепко прижимал её локоть и горячо шептал:

— Я рвался к тебе, как бешеный. Даже рассказать невозможно. Меня не соглашались отпускать, хотели оставить в кадрах. А я своего добился. Сейчас без ума от радости!..

А девушка посматривала на него с неприятным ей чувством насторожённости, от которого она старалась избавиться. Вера объясняла себе это чувство тем, что, после столь долгой разлуки, они провели вместе всего лишь несколько минут и не успели приглядеться друг к другу. Конечно, в её груди разгорится доверчивая радость.

— Давай сразу махнём домой, — предложил Семён.

— Ночь тёмная, — простодушно возразила Вера.

— А нам свет ни к чему! Без него даже лучше…

— Ой, нет, нет.

— Ладно, переспим тут. Завтра пошатаемся по городу…