Сад чудовищ

– Нет, я отвезу тебя к доктору, – настаивал Пол. – Скажи, где найти такого, который не побежит в СС или в гестапо?

Шуман подогнал лодку к причалу, пришвартовал и вылез на мостки. Маузер он положил на клочок травы и обернулся, чтобы помочь Вебберу выбраться из лодки.

– Нет! – прошептал Пол.

Собрав остатки сил, Веббер развязал веревку и оттолкнул лодку от причала. Течение уже отнесло ее от берега футов на десять.

– Нет, Отто, нет!

– Говорю, уже слишком поздно, – прохрипел Веббер и невесело засмеялся. – Ты только глянь, похороны викинга! Когда вернешься домой, поставь Джона Филипа Сузу и вспомни меня. Хотя я до сих пор считаю его англичанином. Вы, американцы, слишком много присваиваете. Ступай, мистер Джон Диллинджер! Сделай то, ради чего сюда приехал!

Глаза закрываются, Отто оседает в лодку, все быстрее уплывающую по мутным водам Шпрее, – таким Пол Шуман в последний раз увидел своего друга.

Двенадцать молодых людей, поставивших жизнь и свободу выше чести. Как назвать их решение, трусливым или свободным? Курт Фишер гадал, одного ли его мучает этот вопрос.

Автобус, вроде того, на котором братья студентами ездили на пикники, вез их на север от Берлина по сельской местности. Толстяк-водитель ловко гнал автобус по извилистой дороге и безуспешно заставлял парней спеть охотничью или походную песню.

Братья сидели рядом и, слушая чужие истории, постепенно познакомились с попутчиками. В основном с ними ехали арийцы, все из семей среднего класса, все с образованием, учатся в университетах или намерены поступить, отбыв трудовую повинность. Половина молодых людей оказались интеллектуальными или политическими оппозиционерами вроде Курта и Ганса – социалистами, пацифистами. Вторую половину составляли «безбашенные детки» из семей побогаче, бунтующие против нацистов, но не по политическим, а, скорее, по культурным причинам – из-за цензуры в кино и музыке.

Евреев, славян, цыган в автобусе, разумеется, не оказалось. Коммунистов тоже. Вопреки заверениям полковника Эрнста, Курт понимал: пройдут годы, прежде чем представителей этих этнических и политических групп допустят в армию и правящие круги Германии. Курт не сомневался: пока у власти троица Гитлер, Геринг, Геббельс, такому не бывать.

По мнению Курта, с попутчиками их объединяла сложная ситуация, необходимость выбирать между гибелью в концлагере и организацией, которую они не принимали морально.

«Я трус, раз принял такое решение?» – спросил себя Курт.

Он вспомнил, как в апреле тридцать третьего Геббельс призывал ко всенародному бойкоту еврейских магазинов. Национал-социалисты рассчитывали на безоговорочную поддержку населения. Они просчитались, ведь многие немцы, в том числе и родители мальчиков, открыто проигнорировали бойкот. Целые тысячи отправлялись в магазины, где прежде не бывали, дабы поддержать еврейских сограждан.

Вот это смелость! Неужели его, Курта, отвагой обделили?

– Курт!

Молодой человек поднял голову: его звал Ганс.

– Ты не слушаешь.

– Что ты сказал?

– Когда мы поужинаем? Я проголодался.

– Понятия не имею. Откуда мне знать?

– В армии-то хорошо кормят? Я слышал, что хорошо. Хотя, наверное, не везде. На позиции один рацион, на базе – другой. Интересно, как там?

– В смысле? Питание?

– Нет, каково сидеть в окопах и…

– Мы не станем сидеть в окопах. Новой войны не будет. А если будет, слышал, что сказал полковник Эрнст? Воевать нас не заставят. Нам дадут другую работу.

Похоже, младшего брата заверения не убедили. Больше пугало то, что перспектива увидеть бой Ганса не расстраивала, а, скорее, интриговала. Подобного настроя Курт за братом прежде не замечал и очень встревожился.

«Интересно, как там…»

Разговоры в автобусе продолжались – о спорте, о пейзаже за окном, об Олимпиаде, об американских фильмах. И конечно, о девушках.

Наконец автобус свернул с шоссе и покатил по длинной, обсаженной кленами аллее, которая вела на территорию Вальдхаймского военного училища.

Что подумали бы родители-пацифисты, увидев сыновей в таком месте?

Заскрипев, автобус остановился перед зданием из красного кирпича. Курта изумило несоответствие: учреждение, занимающееся теорией и практикой военного дела, расположено в идиллической долине. Трава здесь – как зеленый ковер, плющ обвивает древние здания, за территорией леса и холмы – спокойное, мирное обрамление сказочного пейзажа.

Парни взяли рюкзаки и вылезли из автобуса. Молодой, чуть старше их, солдат представился инструктором и пожал им руки, приветствуя в училище. Он объяснил, что профессор Кейтель вот-вот подойдет. Он показал футбольный мяч, который только что гонял с другим солдатом, и кинул его Гансу. Тот ловко отдал пас своему попутчику.

Далее случилось то, что неизменно случается, когда молодые люди с мячом попадают на луг. Через пару минут прибывшие разделились на команды, и началась игра.

Глава 34

В 17:30 грузовик Имперской службы труда выехал на безупречное шоссе, петлявшее среди высоких сосен и болиголова. В воздухе кружилась пыль, ленивые насекомые умирали на плоском лобовом стекле.