Сад чудовищ

– В Берлине у меня есть партнер. Его информатор только что собрал сведения о вас.

– Обо мне? Я польщен!

Судя по тону Веббера, так оно и было.

– Вы родились в Берлине в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году, в двенадцать лет перебрались в Кёльн, но через три года вернулись, потому что вас исключили из школы.

– Я сам ушел, – недовольно поправил Веббер. – Ту историю часто искажают.

– Исключили вас за кражу продуктов с кухни и за любовную связь с уборщицей.

– Это она соблазнила меня, а еще…

– За плечами у вас семь арестов и в общей сложности тринадцать месяцев в Моабите.

Веббер лучезарно улыбнулся и воскликнул:

– Столько арестов за такую короткую жизнь! Это лишь подтверждает: связи у меня что надо и где надо.

– Англичане злятся на вас из-за прогорклого масла, которое вы продали их посольству год назад, – продолжал Пол. – Французы тоже злятся – из-за конины, которую вы продали под вином баранины. Они даже указание распространили: с вами больше не связываться.

– Ах эти французы! – ухмыльнулся Веббер. – Так ты напоминаешь мне об этом, дабы удостовериться, что мне можно доверять, ибо я ловкий преступник, каковым себя считаю, а не тупой шпион национал-социалистов? Ты осторожничаешь. На что же тут обижаться?

– Обидеть вас может то, что мой партнер поведал о вас кое-кому в Берлине и в нашем правительстве. Теперь, если угодно, можете уйти и больше не иметь со мной дела. Я расстроюсь, но пойму. А вот если вы решите помочь нам, а потом предадите, кое-кто вас разыщет. Последствия вам не понравятся. Понимаете, о чем я?

Как говорил Реджи Морган, подкуп и угрозы – краеугольные камни доверия по-берлински.

Отто Веббер вытер лоб, потупился и пробурчал:

– Я спас тебе жизнь, а ты так ко мне относишься?

Пол вздохнул. Во-первых, невероятный Отто Веббер ему понравился; во-вторых, он казался единственным, кто в силах выведать местонахождение Эрнста. Только выбора не было – информатор Моргана навел справки о Веббере и позаботился, чтобы он их не предал.

– Что же, допьем пиво в тишине и пойдем каждый своей дорогой, – сказал Пол.

Через минуту Веббер расплылся в улыбке:

– Я не обижен, герр Шуман, хотя обидеться следовало.

Пол захлопал глазами: своего имени он Вебберу не называл.

– Видишь, я тоже в тебе сомневался. В «Арийском кафе», когда мы только встретились, ты прошел мимо меня, чтобы припудрить носик, как говорят мои девочки. Я вытащил у тебя паспорт и посмотрел. Вообще-то, национал-социалистом от тебя не пахло, но, сам говоришь, в нашем безумном городе осторожность не помешает, поэтому я навел справки о тебе. По данным моего информатора, с Вильгельмштрассе ты не связан. Кстати, как тебе мое мастерство? Ничего ведь не почувствовал, когда я паспорт у тебя вытащил?

– Ничего, – печально улыбнулся Пол.

– Думаю, у нас с тобой достаточно взаимоуважения, – ухмыльнулся Веббер, – чтобы говорить о делах. Продолжай, мистер Джон Диллинджер. Расскажи, что ты задумал.

Пол отсчитал сто марок, полученных от Моргана, и передал Вебберу, который поднял брови.

– Что желаешь купить?

– Сведения.

– Ах сведения! Ну-ну… Они могут стоить и сто марок, и намного дороже. О ком или о чем тебе нужны сведения?

Пол заглянул в темные глаза сидящего напротив и сказал:

– О Рейнхарде Эрнсте.

Веббер склонил голову набок и выпятил нижнюю губу.

– Ну вот головоломка и сложилась. Ты приехал участвовать в новом, интереснейшем виде олимпийской программы. В охоте на крупного зверя. Ты не прогадал, дружище.

– Не прогадал? – спросил Пол.

– Конечно нет. Полковник затеял большие перемены, и не во благо Германии. Он готовит нас к чему-то нечестивому. Коротышка – дурак, но окружает себя умниками, и Эрнст в числе умнейших его умников.

Веббер закурил свою капустную сигару, Пол – «Честерфилд», на сей раз сломав лишь две спички, прежде чем загорелось пламя.

Взор Веббера устремился вдаль.

– Я служил кайзеру три года. Пока мы не капитулировали. Знаешь, я и подвиги совершал. Моя рота потеснила англичан на сто с лишним метров, потратив на это лишь два месяца. Потом нас даже медалями наградили. То есть наградили выживших. Кое-где в деревнях есть мемориальные доски с единственным словом: «Павшим», а в городах жалеют бронзу, чтобы написать имена всех погибших. – Веббер покачал головой. – У вас, янки, были пулеметы максим, у нас – машингеверы, такие же как максимы. Не помню, мы украли у вас конструкцию или вы у нас. А вот у англичан… да, у них были «виккерсы». С водяным охлаждением. Настоящая мясорубка, машина будь здоров… Нет, мы не хотим новой войны, что бы ни кричал Коротышка, войны не хочет никто. Это будет конец света. А полковник добивается именно этого.

Веббер спрятал деньги в карман, затянулся фальшивой сигарой и спросил:

– Какие сведения тебе нужны?

– Его график на Вильгельмштрассе. Когда приезжает на службу, когда уезжает, какую машину водит, где паркуется, приедет ли на службу завтра, в понедельник или во вторник. Какими маршрутами ездит, в какие кафе заглядывает.

– Дай срок, выяснить можно все. Яйцо!

– Яйцо?