Сад Дьявола

— Именно, Федоров. Все верно. Мы можем изменить все.

— Не могу поверить! Вы понятия не имеете, что делаете. Вы предаете меня, вы предаете собственную клятву адмиралу Вольскому, Карпов! Вы помните это? А как насчет России, которую вы поклялись защищать? Наша родина не здесь, она в 2021 году. У нас здесь нет никаких дел.

— Не думайте, что это лишь моя воля, Федоров. Хотите представить меня предателем и отправить в девятый круг ада? Лучше править здесь, чем служить на небесах, да? Ну хорошо. Но вы должны знать, что я задал этот вопрос всему экипажу, и они проголосовали за это с преимуществом пять к одному. Мы остаемся здесь. Как мы здесь оказались? Вы задумывались об этом? Мы здесь по какой-то причине, Федоров, и я считаю, что знаю, по какой именно. А если вы должны вернуться в будущее, делайте то, что должны.

— Вы должны одуматься, Карпов. То, что вы предлагаете — безумие!

— А это еще нужно доказать, товарищ капитан второго ранга. Если вы вернетесь, вы сможете ознакомиться с историей, которую мы будем писать, и убедиться, победим ли мы. Как только мы закончим свои дела, мы свяжемся с вами снова, если вы останетесь в этом времени, и тогда посмотрим. Но не ждите нас. Весь мир перед нами, Федоров. Я знаю, для вас это самое страшное. Вы хотите сохранить все, как есть, в целости и сохранности, но это явно невозможно. Мы не смогли ничего добиться в 2021, или даже во всех этих сражениях Второй Мировой войны. Но теперь мы непобедимы, и вы знаете это, друг мой. Здесь мы действительно решающий фактор. И это все, что имеет значение. Больше мне сказать нечего. Я желаю вам и адмиралу удачи. Да, я знаю, вы будете судить меня. Но то же самое будет делать время и судьба. Конец связи.

— Карпов… Послушай свой рассудок! Ты не сможешь сделать этого!

Карпов дал Николину резкий знак рукой прервать связь, и сделал это, хотя видел боль в глазах молодого офицера. Он посмотрел на Роденко и остальных, понимая, что это будет самым сложным.

— Я знаю, как вы все относитесь к Федорову, — тихо сказал он. — Но вы все также знаете, что он готов на все, чтобы все осталось точно так, как тогда, когда мы покинули Североморск. Но поймите то, что он не может быть ни в чем уверен, вне зависимости от того, что мы делаем. В том, что он оказался здесь, в 1908 году, было не больше сознательного действия, чем у нас. То есть, он на самом деле никак не контролирует происходящее. Да, трудно отвернуться от него, но мы должны это сделать. Мы здесь, в этих водах, на этом корабле. Мы все решили остаться и сражаться. Так что спасибо Богу за Федорова, но он не понимает, что мы должны делать. Он всегда был белым ангелом, я всегда был темным демоном. Он никогда не поймет меня, как белое не способно понять черное. — Он вздохнул и медленно подошел к командирскому креслу. — Курс 180, скорость двадцать.

— Есть, товарищ капитан. Курс сто восемьдесят, скорость двадцать.

* * *

Федоров застыл с выражением шока на лице. Добрынин смотрел на него из кресла рядом с главным пультом.

— Итак, Сатана рухнул с небес и теперь правит в аду, — тихо сказал он. — Не могу сказать, что я удивлен так же, как и вы, Федоров.

— Он сошел с ума, — сказал Федоров сломленным голосом. — То, о чем вы говорите, не так далеко от истины. Девятый круг Ада предназначен для предателей, в особенности, для предателей своей страны[64]. Карпов пытался сделать это все время. Я ощущал это и до того, как узнал, что он здесь. Он намеревался убить Черчилля и Рузвельта на конференции Атлантической хартии. Затем он утверждал, что мы можем уничтожить Мальту или Гибралтар и изменить ход войны. Затем были японцы, а потом американцы. Он все это время искал свое Ватерлоо, и теперь нашел его — здесь!

- Что вы имеете в виду?

— Он совершенно прав относительно того, что корабль непобедим. При умелом маневрировании, в эту эпоху нет ничего, способного представлять для него угрозу. Поэтому я могу только догадываться, что твориться у него на уме. Вероятно, он намеревается бросить вызов японцам и переиграть итоги русско-японской войны. Это достаточно очевидно, но одному черту ведомо, что может начаться дальше. Все, что угодно. Если он развяжет новую войну, это изменит всю историю России, да историю всего мира. Россия, возможно, даже не вступит в Первую Мировую войну. И по-настоящему страшно становиться от того, что у него есть ядерное оружие. В 1908 году.

— И что мы можем сделать? — Добрынин поднял руку. — Вы хотите все-таки отправить Ми-26? Он мог бы достичь Тихого океана, если бы мы взяли только самое необходимое — еду, топливо и эти два стержня. Возможно, хватит даже одного.

Разум Федорова был охвачен хаосом планов и контрпланов, на смену которому приходил ужас от понимания того, что намеревался сделать Карпов. Как он мог что-то решать в такой момент? Он ощущал себя совершенно бессильным. Но просто сидеть и ничего не делать было нельзя. Однако идея искать «Киров» в Тихом океане представлялась бесплодной, и Добрынин выразил ее очевидным продолжением.