Сад Эдема

До конца жизни не изгладится у него в памяти впечатление от первой поездки в Тринил. В автомобиле, помимо него и шофера, сидели еще два сотрудника Геологической службы, в содружестве с которыми предстояло вести исследования по картированию, — специалист по морским раковинам Тан Син Хок, родившийся на Яве китаец, и знаток панцирных животных и улиток К. X. Оостинг. Когда путники пересекли роскошное, в буйной зелени плато Лелес, направляясь с запада к центру Явы, до легендарного компонга оставалось совсем немного. Позади виднелась голубовато-зеленая цепь гор Мадиун с доминирующими над ними возвышенностями Лаву и Вилис, характерная коническая форма которых со срезанной вершиной не оставляла сомнений в том, что это вулканы. Один из них поднимался в небо на 10 тысяч, а второй на 8 тысяч футов. Склоны их покрывали зеленые леса. Справа просматривались холмы Кенденг, сплошь заросшие тиковыми джунглями, а далее возвышался всего на тысячу футов вулкан Пандан с мощной корой застывшей лавы, взорвавшийся при очередном грандиозном извержении. Несколько тысячелетий назад Пандан, очевидно, достигал той же высоты, что и Лаву или Вилис; но какой же мощи состоялся взрыв, чтобы снести гору почти до основания! Подобные катастрофы постоянно угрожают земледельцам, возделывающим поля у подножий вулканов, а также на их склонах. Потоки лавы, дождь из базальтовых «бомб», пепла и золы обрушиваются на компонги и уничтожают все живое. Однако плодородие земли, удобренной продуктами извержения, заставляет людей селиться по возможности ближе к вулканам.

Европа многолюдна и заселена плотно, но то, что Кёнигсвальд увидел на Центральной Яве, превзошло все виденное им. Компонги, расположенные вдоль автомобильной трассы, почти сливались один с другим. Сплошной полосой, насколько хватает глаз, тянулись квадраты полей, засеянные рисом. Поля отделялись друг от друга узкими насыпями земли.

Когда путешественники прибыли в Нгави, где сливаются вместе реки Соло и Мадиун, Кёнигсвальда охватило волнение. Еще бы, до места открытия Дюбуа оставалось каких-нибудь 2–3 мили. Автомобиль свернул на узкую проселочную дорогу, направляющуюся на запад, и после 10 минут езды среди деревьев показались дома, бережно прикрытые от солнца развесистыми кронами кокосовых пальм. На стене одного из строений, поставленного при въезде в деревушку, виднелась будничная деревянная доска с начертанным на ней магическим словом: Trinil! Что из того, что компонг оказался совсем крошечным и обычным, как тысячи других поселков Явы, а окрестности его даже самый восторженный поклонник тропиков вряд ли осмелился бы назвать живописными. Бенгаван-Соло, Большая река, на высоком берегу которой заканчивалась дорога, окрашена в малопривлекательный грязновато-коричневый цвет. На другой стороне реки тянутся квадраты полей, виднеется несколько жалких строений, около которых люди копают землю. Но ведь именно здесь сделано великое открытие. Скромная бетонная тумба свидетельствует об этом со всей объективностью. В указанном ею направлении на другом берегу реки виднелись ямы, наполовину заполненные водой со сглаженными от времени песчанистыми склонами.

Жители компонга Тринил сразу же заметили авто, остановившееся на берегу реки. А далее последовали события, знакомые Кёнигсвальду по рассказу Алеша Хрдлички. Женщины и дети сначала окружили приезжих, а затем, увидев среди гостей европейцев, быстро разбежались по домам, чтобы через несколько минут возвратиться с корзинками и сосудами, изготовленными из кокосовых орехов. Они громко кричали, извлекая из посудин какие-то курьезные по форме камни черного и темно-коричневого цвета. Эти странные предметы малайцы совали в руки приезжим. Присмотревшись, Кёнигсвальд понял, что товар не что иное, как ископаемые кости, зубы и обломки рогов. Какие только останки животных не были представлены ими: малый пятнистый олень с небольшими рогами, сохранившийся до сих пор в джунглях Индии, водяной буйвол, агрессивный дикий бык, охотиться на которого на юге Явы и сейчас далеко не безопасно, гиппопотам, носорог, свинья, стегодон — древний южный слон! Подумать только, кости таких же животных собирал здесь Дюбуа…

— Профессор готов принять вас, доктор Кёнигсвальд, — раздался вдруг голос камердинера. — Он просит извинить его за то, что так долго заставил вас ждать. Ему пришлось специально готовиться к приему, поскольку в визитах в этот дом обычно отказывают. Вам с супругой сделано исключение. Прошу следовать за мной,