Сад философских камней

В этой тьме, мути и потоке естества, и времени, и движения, и того, что движется, есть ли, не придумаю, хоть что-нибудь, что можно ценить, о чем хлопотать. Напротив, утешать себя нужно ожиданием естественного распада и не клясть здешнее пребывание, а искать отдохновения единственно вот в чем... ничего не случится со мной иначе как в согласии с природой целого... (Марк Аврелий)

Останавливаясь по отдельности на всем, что делаешь, спрашивай себя, страшна ли смерть тем, что этого вот лишишься. (Марк Аврелий)

Всем людям понятна радость жизни, но не всем — горечь жизни; всем понятна усталость старости, но не всем — отдых в старости; всем понятен страх перед смертью, но не всем — покой смерти. («Ле-цзы»)

Что бы ни встретилось вам

В ваших повседневных делах,

Вы не должны упускать из виду

пустую и иллюзорную природу его. (Миларепа)

Самыми убедительными доводами, которые всегда надо иметь в виду, пусть будут следующие два: первое — это то, что вещи не затрагивают душу, они стоят вне ее недвижно, а наши тяготы происходят исключительно от нашего внутреннего представления. А второе — это то, что все видимое тобой так мгновенно меняется, что скоро его уже не будет. И скольких перемен ты и сам уже был свидетелем — постоянно думай об этом. (Марк Аврелий)

Мир бессмыслен; но я это сознаю, и постольку мое сознание свободно от этой бессмыслицы. Вся суета этого бесконечного круговращения проносится передо мною; но, поскольку я сознаю эту суету, я в ней не участвую, мое сознание противополагается ей как что-то другое, от нее отличное... Чтобы осознать суету, наша мысль должна обладать какой-то точкой опоры вне ее. (Е. Трубецкой)

Где-то в глубине нашего собственного существа, далеко от всего, что возможно в мире и чем мир живет, и вместе с тем ближе всего остального, в нас самих или на том пороге, который соединяет последние глубины нашего «я» с еще большими, последними глубинами бытия, есть Правда, есть истинное, абсолютное бытие; и оно бьется в нас и требует себе исхода и обнаружения, хочет залить лучами своего света и тепла всю нашу жизнь и жизнь всего мира, и именно это его биение, это непосредственное его обнаружение и есть та неутоленная тоска по смыслу жизни, которая нас мучит. (С. Франк)

Вслед за мной облака

Устремятся на северо-запад,

Освещая меня,

Луч луны никогда не умрет. (Су Ши)

Бессмертие — идея, вытекающая из ощущения неадекватности наших представлений о жизни и смерти. (А. Круглов)

Мудрый странствует там, где вещи не теряются, где все сохраняется. Он видит доброе и в ранней смерти и в старости, и в начале и в конце. («Чжуан-цзы»)

Все идет чередой, как вода, как теченье реки,

Все идет чередой, но ничто никогда не уйдет. (Су Ши)

Я не боюсь смерти. Значит, жизнь — моя. (В. Шукшин)

Что неизбежно, то совершится.

Стоит ли жизни страшиться?..

Встретив беду, мы пощады не просим —

Страхи отбросим!

Нищими станем, голодными станем —

Страхи оставим!

Смертная тьма приближается к людям —

Страхи забудем!..

В море веселья душой окунемся,

К жизни проснемся! (Р. Тагор)

Нам следует помнить, что вся эта жизнь смертна, что не надо бояться никаких бед и трудов, угнетающих нас, ибо у них есть окончание. (Мастер Экхарт)

Будь в этом мире странником, прохожим, чья одежда и обувь запылены. Иногда ты сидишь в тени дерева, иногда идешь через пустыню. Всегда будь прохожим, ибо не это твой дом. (Хадис)

Тот счастлив, кто прошел среди мучений,

Среди тревог и страсти жизни шумной,

Подобно розе, что цветет бездумно,

И легче по водам бегущей тени. (А. Ахматова)

Не будем падать духом, когда постигают нас бедствия. Каковы бы они ни были, они — поток и мимолетное облако. Какую бы ты ни назвал скорбь, она имеет конец; на какое бы ни указал бедствие, оно имеет предел. (Иоанн Златоуст)

Печаль, тоска, сожаление, отчаяние — это невзгоды преходящие, не укореняющиеся в душе; и опыт нас учит, как обманчиво горькое чувство, под влиянием которого мы думаем, что наши беды вечны. (Ж.-Ж. Руссо)

Ничто не вечно в этом мире, даже горе. А жизнь не останавливается. Нет, никогда не останавливается жизнь, властно входит в твою душу, и все твои печали развеиваются, как дым, маленькие человеческие печали, совсем маленькие по сравнению с жизнью. Так прекрасно устроен мир. (Ю. Казаков)

Пока люди способны радоваться среди невзгод и опасностей жизни таким вещам, как игра красок в природе или в картине художника, как зов в голосах бури, моря или созданной человеком музыки, пока они могут увидеть или ощутить за поверхностью интересов и нужд мир как целое... — до тех пор человек сможет снова и снова справляться со своими проблемами и снова и снова приписывать своему существованию смысл, ибо «смысл» и есть это единство многообразного или, во всяком случае, эта способность ума угадывать в сумятице мира единство и гармонию. (Г. Гессе)