Сад каменных цветов

– Я не убивал Клару Хардигри и не сбрасывал ее в озеро! Это глупости!

– Надеюсь. Но тебе придется проехать в город вместе со мной и ответить на несколько вопросов.

– Вы арестовываете меня?

– Я бы не стал это так называть. Я просто хочу занести твои слова в протокол. Я возьму у тебя отпечатки пальцев и все такое прочее. Давай собирайся. Садись в мою машину, поедем в город и все решим. Тебе даже не придется провести ночь в тюрьме, парень. Просто пойди нам навстречу и поговори кое с кем.

Па даже не пошевелился. У Эли ноги стали ватными. Он понимал, о чем мог сейчас думать отец. Джаспер вырос в нищете, потерял отца, когда был совсем маленьким, не мог научиться ни читать, ни писать. Он умел только работать с мрамором. Его вызвали в этот город из благотворительности, помогли немного подняться – и снова сбросили вниз. Па больше не мог этого выносить. Его обвинили в убийстве перед женой, перед сыном и дочерью и собирались отвезти в город на полицейской машине, чтобы все увидели его позор. До Рождества оставался всего один день, а на Па навалилось все, что он пережил за свою жизнь.

– Поезжай с ними, Па! – взмолился Эли. – Просто поговори с ними. Если хочешь, я поеду с тобой.

Джаспер еле заметно покачал головой:

– Слушайте, мы собираем вещи, и сегодня вечером нас в городе уже не будет. Но в тюрьму я с вами не поеду, даже для допроса.

– Я не могу отпустить тебя, Джаспер. Садись в мою машину, парень.

Вместо этого Па развернулся и пошел к пикапу. Лоуден крикнул ему вслед:

– Остановись, Джаспер! Ты заставляешь меня нервничать, а офицер Кэнтон очень не любит, когда я нервничаю.

Кэнтон вынул револьвер из кобуры. Па открыл дверцу со стороны водителя, нагнулся и сунул руку под сиденье. И Эли вдруг вспомнил, что, кроме денег, Па спрятал туда. «Нет, Па, не надо, не делай этого!» – Эли уже открыл рот, чтобы крикнуть это, но тут вскрикнула Ма, тоже догадавшаяся, что происходит.

Па выпрямился. В руке он держал пистолет.

– Джаспер Уэйд, немедленно брось оружие! – приказал Лоуден.

Кэнтон поднял револьвер и прицелился, а Па просто держал пистолет в руке, не целясь ни в кого.

– Убирайтесь с моего двора! – сказал он. – Я забираю семью и уезжаю из этого города. Больше мне ничего не надо.

– Брось оружие!

– Я не могу этого сделать. – Его указательный палец лег на спусковой крючок.

Возможно, Джаспер намеревался выстрелить в небо – просто одна пуля в направлении господа, прежде чем бросить пистолет и отправиться с Лоуденом туда, куда тот скажет. Но у него не осталось на это шанса. Пуля офицера Кэнтона пробила ему сердце.

Глава 9

Я лежала в темноте, в своей постели, накачанная каким-то успокоительным до такой степени, что едва различала, о чем вполголоса говорили между собой Сван, начальник полиции Лоуден и наш семейный доктор.

– Док, я клянусь вам, что увел девочку сразу же, как только заметил ее, – сказал Лоуден. – Она упиралась, как сумасшедшая, и мне пришлось буквально волоком ее тащить. Вы же видели, в каком она была состоянии! Малышка билась в истерике.

Я вспомнила, что перевернула в спальне всю мебель, какую смогла, перебила безделушки, сорвала занавески, разорвала одежду. Я разбила стекло в большом окне, выходящем в лес, и порезалась. Врачу пришлось перебинтовать мне запястья.

– Девочке нужно давать успокоительное еще по меньшей мере неделю, – сказал доктор. – А лучше продлить лечение еще примерно на месяц.

– Я не думаю, что это необходимо, – твердо ответила Сван, но голос ее звучал устало.

– Мисс Сван, за последние несколько недель она стала свидетельницей гибели проповедника Эла, потеряла близкую родственницу, на ее глазах застрелили человека. Дело может кончиться нервным срывом.

Бабушка покачала головой:

– Вот увидите, Дарл окажется самой сильной из всех ваших пациентов. Она уже сейчас сильнее, чем вы оба можете себе представить.

– Она станет жесткой, мисс Сван, а не просто сильной. Эксцентричной и жесткой.

– Оба эти качества можно считать удачным приобретением. Этот мир не слишком добр к слабым женщинам.

Мужчины с изумлением посмотрели на Сван. Доктор откашлялся:

– Ну что ж, в конце концов решать вам. Но вы уверены, что сможете удержать внучку в своем доме и не дать ей причинить себе вред? Только в этом случае вы можете позволить себе не давать ей лекарства.

Сван долго молчала, потом ответила:

– Выписывайте рецепт. Я буду давать ей то, что вы сочтете нужным.

Мужчины ушли. Я почувствовала, как пальцы бабушки касаются моего лица, и открыла глаза. Она присела на мою кровать. Запах ее духов ворвался в мое сознание. После этой ночи меня всегда будет от него тошнить.

– Когда я была маленькой, – негромко начала она, словно рассказывала мне сказку на ночь, – я научилась плакать беззвучно, чтобы мужчины, приходившие в дом моей матери, не могли меня найти.

Я медленно моргнула, внутри у меня все горело. Моя бабушка плакала?!