Сад Лиоты

— Ты никогда не отмечала его, мама. Ни разу, насколько я помню. Бабушка Элен — другое дело, потому что это был ее дом, а не наш. Она и угощение готовила сама.

— Как это делаешь ты.

Эйлинора вздернула подбородок:

— Я очень люблю готовить для своей семьи.

— Наверное, так же, как бабушка Рейнхардт.

Эйлинора помолчала пару минут. Лиота чувствовала, как в ней закипает обила, и испугалась, что это чувство захлестнет ее.

— Энни не умеет готовить, — выложила свой последний козырь Нора.

— Ты очень удивишься, когда узнаешь, что умеет.

— Думаю, скорее изумлюсь. Это будет ужасно, ты же сама знаешь. Ты хочешь увидеть ее унижение?

— Это может случиться только в случае твоего вмешательства.

— То есть если все пойдет не так, ты обвинишь меня?

— Никто никогда не возлагал вину на тебя, Эйлинора. — Лиота задержала дыхание на пару секунд, а потом все-таки высказала то, что давно хотела сказать. — Это я всегда была козлом отпущения.

— Ну, просто замечательно, мама. Ты всегда уходила, когда хотела. Разве ты помнила о нас? У тебя было двое детей. Но когда ты переехала в дом дедушки Рейнхардта, то стала оставлять нас с бабушкой и уходить. Ты жила в свое удовольствие. Даже когда ты была дома, тебя больше интересовал сад, чем я или Джордж!

— Ты не имеешь понятия о том, что происходило…

— Ничто не заставило бы меня отказаться от моих детей. Я всегда была с ними. С самого их рождения я старалась, чтобы у них был дом.

— И ты считаешь себя лучшей матерью, чем я?

— Да! — В глазах Эйлиноры заблестели злые слезы. — Да, считаю. Ты и понятия не имела, что значит быть матерью.

Сердце Лиоты сжалось, когда она заглянула в глаза Эйлиноры. Как могло случиться, что они дошли до такого непонимания? Естественно, эта ярость родилась из огромной обиды. Но как достучаться до сердца дочери? Как убедить ее, что все это время она была любима? Лиота всегда делала то, что казалось ей правильным… что она должна была делать. Не выдержав пристального взгляда матери, Эйлинора закрыла глаза, словно ей было невыносимо все это.

— Ты хоть имеешь понятие, как это было ужасно, мама?

— Нет. Расскажи мне. — Ее дочь знала лишь то, что это было ужасно для нее самой.

Эйлинора с отчаянием посмотрела на мать:

— Зачем? Чтобы ты еще раз попросила у меня прощения?

У Лиоты не было времени препираться, кто из прав, и кто виноват.

— Сколько должно пройти лет, — нетерпеливо проговорила она, — чтобы ты, наконец, решила жить сегодняшним днем, а не копаться в прошлом?

Щеки дочери раскраснелись. Но не потому, что она признала справедливость сказанных слов, а от злости. Так им никогда не дойти до решения проблемы.

Звук повернувшегося в замочной скважине ключа прервал их разговор. На пороге появился Корбан.

Увидев его, Эйлинора поднялась со своего места.

— Кто это? И почему у него ключ от дома? — спросила она раздраженно, как только молодой человек вошел в комнату.

Он удивленно взглянул на Эйлинору, потом на Лиоту.

— Это Корбан Солсек. Познакомьтесь, Корбан, моя дочь, Эйлинора Гейнз.

— Приятно познакомиться, — проговорил он, хотя интонация, с какой он произнес это, свидетельствовала об обратном.

Нора в ответ лишь кивнула.

— Отнесите-ка все это на кухню и присоединяйтесь к нам, если хотите, — предложила Лиота.

— Я должен принести еще одну сумку. Она лежит у меня в машине.

— Разве на те деньги, что я дала вам, можно накупить столько продуктов?

— Еще и сдача осталась. Я отдам вам ее, как только отнесу сумки.

Эйлинора села на диван и стала внимательно прислушиваться к разговору. Корбан снова посмотрел на нее.

— Прошу прощения, миссис Гейнз, — извинился он и направился на кухню.

— Ты что, с ума сошла? Как можно давать чужому человеку ключ от дома? — сердито прошипела Эйлинора. — Кто он и что ты о нем знаешь?

— Корбан приходит помогать мне вот уже несколько месяцев. Каждую среду, минута в минуту.

— Как ты с ним познакомилась?

— Позвонила в одну из благотворительных организаций, о которой узнала из телевизионной рекламы.

— Ох, мама.

Лиоте все это начало надоедать.

— Мне были нужны продукты, Эйлинора. До магазина далеко, к тому же идти в гору. Машины у меня нет. Что же мне было делать? Голодать?

— Ты могла позвонить в отдел заказов, и тебе привезли бы продукты прямо домой.

Да, это было бы удобно, и просить никого не нужно. Зато дорого.

— Я предпочитаю другую доставку. Кроме того, Корбан — интересный собеседник. — Ничто не взбадривает меня так, как споры с ним. — Иногда он приезжает в выходные и помогает работать в саду. — Лиота догадалась, что не это ему доставляло удовольствие, и подозревала, что молодому человеку более интересна ее внучка, чем садоводство.

— А что говорит Джордж по этому поводу?

— Почему он должен что-то говорить? Мой сын месяцами не звонит мне. Сомневаюсь, что он вообще в курсе моих дел. Он слишком занят делами своей компании и семьи, чтобы заезжать ко мне и помогать.

— Это лишь его отговорки, — возразила раздосадованная Эйлинора.

— Ты же сама знаешь, как это бывает. Уверена, что и Майкл слишком занят своей жизнью.

Эйлинора сверкнула глазами: