Сад мертвых бабочек

А на следующий день их принял не кто иной, а папаша Зойки, прокурор города. Тот самый обходительный тип, с которым Анжела уже имела сомнительное удовольствие не так давно лично общаться.

И который, не исключено, натравил на них гопников.

Ребят доставили к нему в обширный кабинет в центре, где товарищ прокурор, облаченный в навевающую ужас форму, принял их, сидя за массивным столом. Он внимательно смотрел на них сквозь очки без оправы, переводя взгляд с одного юного гостя на другого.

Явно давил своим авторитетом и запугивал.

Первым нарушил молчание Валька.

– А врагов народа в свое время тоже в этом кабинете допрашивали? – поинтересовался он. – Здание прокуратуры ведь все то же, если я не ошибаюсь…

Товарищ прокурор, вздрогнув, усмехнулся.

– Не ошибаешься, Валентин Геннадьевич! – сказал он ласково. – Тут допрашивали, а некоторых потом в подвале расстреливали. Тех, которые заслужили!

Валька запальчиво сказал:

– Никто не заслужил, а обвинения были липовые!

Товарищ прокурор заерзал.

– Ну ладно, я не для этого велел вас сюда привести, чтобы о сталинских чистках беседовать.

– А вот я не против! – заявил Валька. – Почему у вас до сих пор нет мемориальной доски жертвам репрессий?

Зойкин папаша поднялся и мягко прошелся по кабинету.

– Итак, дети, вы что-то развели бурную детальность, которая вовсе ни к чему.

Валька не сдавался.

– Мы вам целого педофила отыскали, пока вы баклуши били…

Товарищ прокурор, развернувшись, просверлил его глазами.

– Выбирайте выражения, Валентин Геннадьевич! Мы не на перемене в школе, в конце концов, а в городской прокуратуре!

На перемене в школе, где дочка прокурора издевается над неугодными и принимает комплименты от своей подобострастной свиты?

Валька притих, а прокурор, довольный произведенным эффектом, продолжил:

– За то, что помогли нам взять Груздева, честь вам и хвала. Но он давно у нас был в разработке, мы и сами его вот-вот задержали бы…

Валька фыркнул:

– Ну да, до такой степени был в разработке, что девочек по паркам в кусты регулярно таскал. Он хоть сознался?

Прокурор подтвердил.

– Дает показания. Да, это он, его уже опознала одна из потерпевших.

Уж не внучка ли соседки, та самая, которая называла Анжелу «черной обезьяной»?

И Никитку тоже.

– Так что он понесет заслуженное суровое наказание!

Валька заявил:

– Одного педофила вы с нашей помощью отыскали. Надо найти другого, который… который похитил брата Анжелы!

Прокурор раздраженно ответил:

– Найдем. И не вам, дети, указывать нам, профессионалам, что и как делать. Не путайтесь под ногами, вам самим будет дороже. Педофил мог бы на вас напасть, когда вы к нему заявились, и что тогда?

– А мы могли бы найти у него в квартире очередную жертву и помочь ей освободиться! – парировал Валька.

– Но не нашли же!

Да, не нашли. Как и не отыскали Никитку.

Прокурор обратился к Анжеле:

– Я знаю, что между тобой и моей дочерью имеются кое-какие разногласия…

Ну да, вы всего лишь натравили на нас гопников, а ваша дочурка ненавидит меня невесть за что – а так, в сущности, все в ажуре.

Говорить это Анжела не стала, но это и не требовалось: товарищ прокурор и так все сам понимал.

Сверкнув очками, он сказал:

– Но это все в прошлом! Мне крайне жаль, что все так повернулось.

И кажется, даже не лукавил. Хотя кто его там знает.

– А как с шофером, которого Анжела своими глазами видела?

Прокурор мягко заметил:

– Валентин Геннадьевич, не надо нас учить нашей же работе. Да, уже опросили. У него алиби.

Валька никак не мог этому поверить.

– Что значит алиби? Анжела его своими глазами видела!

Прокурор пропел:

– Вот прямо его и видела? И может это под присягой подтвердить? Точно его, не кого-то другого? Или просто автомобиль марки «Волга», похожий на тот, на котором ее семья за день до этого переезжала?

Анжела была вынуждена признать, что он прав – да, она не могла сказать со стопроцентной точностью, что за рулем был именно тот водитель, что их тогда привез. И сообразила, что даже не помнит, какого цвета был автомобиль, который она видела.

И его номерной знак, в отличие от «Волги» шустрого шофера, она не запомнила.

– А что за алиби? – продолжал настаивать Валька, и прокурор заявил:

– Тайна следствия! Но, так и быть, скажу, что очень и очень солидное. Он выполнял в то время, когда убийство имело место, заказ, и это могут подтвердить свидетели.

– Врут! – заявил Валька. – Ну, может, не специально, просто время перепутали. Да и время убийства что, с точностью до получаса известно? Ему на «Волге» туда-сюда смотаться ничего не стоило, город у нас небольшой…

Отец Зойки заявил:

– Может, мне уйти в отставку, а вы, Валентин Геннадьевич, на мое место сразу взгромоздитесь?

Валька заверил, что пока у него нет диплома о высшем юридическом образовании, так и быть, не взгромоздится.

– Ну и на том спасибо, Валентин Геннадьевич. Алиби мы, конечно, досконально проверим, но причин сомневаться в его подлинности нет. Заказ был многочасовой, так что никуда смотаться подозреваемый не мог. А время убийства установила судмедэкспертиза, так что мы работаем вполне себе по всем правилам.

Валька все же не сдавался.