Сад мертвых бабочек

Тот, кто улепетывал, повалился на землю, фантастически быстро поднялся и дунул дальше, к воротам, с такой скоростью, что Анжела поняла: одним нациком стало меньше – сюда он никогда не наведается ни днем, ни уж точно ночью.

Переполох длился недолго, до Анжелы донеслись вопли, всхлипывания и ругательства.

– Так, так, никуда не драпаем, не под Сталинградом! Давай, колись и говори все, что знаешь, об исчезновении темнокожего мальчика!

Чей-то плаксивый голос заверещал:

– Да ничего я не знаю, мамой клянусь!

Анжела подумала об убитой маме.

Внезапно вдали раздались заунывные завывания сирен. А через некоторое время на территорию пионерлагеря влетели милицейские автомобили.

Анжела ничего не понимала – о том, чтобы привлекать ко всему делу милицию, речи не было. Но как та узнала о «спецоперации» на территории пионерлагеря?

– Всем стоять! – раздался повелительный голос, усиленный мегафоном. – Никто не двигается с места!

Воспользовавшись всеобщей сумятицей, Анжела ретировалась и вернулась в дом Демидыча. Туда же уже под утро пожаловал сам старик, а также Валька – видок у них был слегка потрепанный.

– Ну как «спецоперация»? – спросила саркастически Анжела, и Валька вздохнул.

– Все отлично шло, но потом милиция возникла и все испортила! Они всех нациков погрузили в свои «уазики» и увезли, а нас промурыжили…

Анжела удовлетворительно заметила:

– Ну, значит, они из них вытрясут признательные показания, так ведь?

Демидыч заявил:

– Не знаю, что они там из них вытрясут! Но, по крайней мере, больше эти сопляки тут шляться по ночам не будут!

Замели, как выяснилось, не только нациков, но и гопников: милиция особо разбора не делала. Демидыча отпустили, потому что его знали, а ему удалось убедить правоохранителей, и что Валька, которого он своим внучком назвал, к произошедшему не причастен.

– А до того, как милиция пожаловала, вам удалось получить информацию о… о Никитке? – спросила Анжела.

Валька развел руками:

– Нет, времени мало было. Но если кто и знает что-то, так это их вожак, наглый такой парень, его первого и увезли. Фамилия у него – Заяц!

– Чисто арийская, – добавил Демидыч. – Ничего, до этого Зайца мы еще доберемся.

– А как же наши помощники-гопники? – задала вопрос Анжела. – Что с ними теперь будет?

Валька ушел от щекотливой темы, заявив:

– Меня вот занимает, как милиция там оказалась. Ее кто-то предупредил!

Анжела и сама это понимала. Те, кому удалось сбежать при начале «спецоперации», сделать этого явно не могли: и времени прошло мало, и телефона рядом не было.

– Значит, им кто-то стуканул! – заявил Валька, а Демидыч нахмурился:

– Не люблю я все эти блатные выражения, но это так!

И Валька поправил очки:

– Только вот кто?

Этим же вопросом задавался и главгопник, с которым Анжела встретилась в знакомом дворе на следующий вечер – ряды его «шестерок» значительно поредели, некоторых еще держали в милиции.

– Зато нациков отпустили всех и практически сразу! – Главгопник от возмущения аж два раза в песочницу сплюнул. – Причем их даже и не допрашивали, зато с моими парнями обращались как с преступниками!

– Точно кто-то стуканул, но кто? – придерживался он точно такого же мнения. – Найду сволочь – мало не покажется.

Анжела же произнесла:

– Спасибо вам!

Главгопник расплылся в улыбке. Наверняка его не так часто в жизни благодарили.

– Да не за что. Ничего, посидят мои парни, их рано или поздно выпустят. Плохо только, что про братана твоего так ничего не узнали…

Что правда, то правда: никакой новой информации о Никитке не появилось.

– И все равно спасибо, – сказала Анжела, а главгопник, вдруг становясь обычным застенчивым парнем, спросил:

– А ты в кафе-мороженое со мной пойдешь?

О предложении главгопника, от которого она отказалась, Вальке Анжела ничего не сказала: тому бы вряд ли понравилось.

В конце концов, ведь ее ухажером был именно он.

Демидыч же, задействовав кое-какие имевшиеся у него связи, поведал то, что ему стало известно.

– Всех нациков отпустили, причем практически сразу и даже толком не допросив, едва доставили их в отделение. А вот некоторых наших помощничков до сих пор удерживают, вменяя им мелкое хулиганство.

– В отношении адептов радикальных расовых идей? – усмехнулся горько Валька. – Но это же сущее безобразие!

Поглаживая бороду, Демидыч сказал:

– Оно так и есть. Только вот все на свои места стало, когда я узнал, какая фамилия у бывшего начальника отделения, куда их всех увезли, и подполковника, нынешнего заместителя начальника городской милиции. Сами догадайтесь какая!

Ребята пожали плечами.

– Заяц! – Старик поднял в воздух указательный палец. – И это, судя по всему, папаша главы нациков! Он, правда, с мамашей в разводе, но сыночка опекает, похоже, по полной программе!

А вскоре вскрылось, что милиции их заложил один из гопников, который был отдаленным родственником этих самых Зайцев: что молодого, что взрос- лого.

Об этом доложил главгопник, навестив их в доме Демидыча, где Анжела и Валька проводили практически все свободное время.