Сад мертвых бабочек

Подойдя к Анжеле уже несколько нетвердой походкой, он, икнув, произнес:

– Отличная попа, моя сладкая!

Ну да, он наградил ее той же фразочкой, которую адресовал ей много лет назад. Причем, судя по его осоловелому, стеклянному взгляду, дядя Кларенс ее не узнал.

Еще бы, сколько поп он за эти годы облапал!

Ну, раз так, то не грех вернуть ему комплимент – как и тогда, в Виндзорском замке.

– А вот у вас, ваше королевское высочество, так себе.

Поперхнувшись остатками виски, дядя Кларенс подозрительно уставился на нее.

Кажется, начинает припоминать?

– Мы с вами уже сталкивались, моя сладкая?

– О да, ваше королевское высочество!

Снова икнув, дядя Кларенс заявил:

– Для тебя я просто Эдвин! Оставим все эти церемонии для моей мамочки, да хранит ее господь! Пусть она проживет сто сорок лет. Знаешь почему? Не потому что я ее любимый сын, а потому что мой старший братец, принц Уэльский, тогда окочурится раньше нее и никогда королем не станет!

Мадлен мастерски подлила герцогу еще виски, и тот отсалютовал бокалом Анжеле.

– За здоровье ее величества королевы, моей любимой матушки!

Осушив бокал до дна, он заявил:

– Мой братец будет плохим королем. Как бы ему, как и вашим Бурбонам, голову на плахе не отрубили! А вот я был бы отличным монархом, ведь так?

Мадлен стала щебетать, уверяя дядю Кларенса, что он стал бы лучшим королем в истории Британии.

Лениво потягивая коктейль, Анжела подумала о том, что не зря приняла для себя решение держаться подальше от подобной гламурной тусовки.

Как бы ей хотелось снова оказаться на платформе в океане и продолжить серию фотографий поднятых со дня предметов.

А вместо этого она была вынуждена точить лясы с уже изрядно набравшимся любимым сыном британской королевы, который откровенно завидовал старшему брату, наследнику короны, и жаловался на вечную нехватку денег, выделяемых ему правительством.

Не поэтому-то ли он предпочитал ошиваться у богатых заморских друзей на их частных островах у побережья Флориды?

Наконец-то вернулся Джерри Уайтсток и начальник экспедиции: с хорошими новостями. Пострадавшего передали врачам, его состояние было тяжелым, но стабильным, и жизни, кажется, уже ничего не угрожало.

– В честь чудесного спасения и чудесного спасителя мы организовываем сегодня праздничный ужин! – заявила Мадлен. – Пойду отдам распоряжения на кухню…

Анжела тихо спросила у начальника экспедиции, когда они вернутся обратно, а тот ответил, что они не могут отвергнуть предложение человека, который спас жизнь члена команды, и убраться восвояси, так и не отужинав.

Анжела считала, что очень даже могут.

За ужином, который, надо признать, был выше всех похвал, она откровенно скучала, хотя хозяин дома был великолепным рассказчиком и балагуром. Пришлось и ей поведать парочку историй из своих путешествий – например, о змее, ставшей их спасительницей, в Африке.

Впрочем, умолчав, какие это имело последствия для ее отношений с Ванькой. Как же ей его не хватало!

Дядя Кларенс, клевавший носом, вдруг оживился.

– Я вспомнил, где видел твою отличную попу, моя сладкая! У мамочки, в Виндзоре!

Анжела мило ему улыбнулась:

– И не только видели, ваше королевское высочество, но даже поглаживали ее против моего желания.

Джерри громко рассмеялся и велел подавать десерт.

После десерта и очередной порции славословий в адрес хозяина острова наконец-то засобирались.

Освежившись напоследок в туалетной комнате, Анжела, замерев перед зеркалом, в сердцах сказала по-русски:

– Чтобы вам было пусто, ваше королевское высочество!

И показала собственному отражению язык.

Так-то лучше.

Внезапно приоткрылась дверь напротив, и оттуда выглянула бледная девушка с заплаканными глазами.

– Помогите мне, – сказала она быстро и тоже по-русски. – Помогите мне, пожалуйста!

И, всхлипнув, закрыла дверь.

В этот момент в коридоре раздался грохот: это дядя Кларенс, упившись вдрызг, зацепился ногой о ковер и полетел на пол.

Понимая, что девушка, говорившая с ней в особняке американского мультимиллионера и его французской подруги по-русски и, более того, только что попросившая ее о помощи, не была галлюцинацией или призраком, Анжела подошла к двери и дернула ручку.

Дверь не поддавалась.

Постучав, она сказала по-русски:

– Вам нужна помощь? Вам плохо? Вызвать врача?

Тут к ней присоединилась звенящая золотыми браслетами Мадлен.

– О, вы говорите по-русски? – спросила она с сильным французским прононсом, но вполне удобоваримо.

– Я родилась и выросла в России. А вы тоже говорите?

Мадлен вскинула вверх руки, звеня браслетами.

– Моя специализация – Шагал и Малевич!

Анжела перешла на английский.

– Кажется, тут кому-то требуется помощь…

Мадлен, ловко оттесняя ее от двери, произнесла, сверкая темными глазами:

– С чего это вы взяли?

– Но…

Анжела запнулась. Говорить или нет?