Сад принцессы Сульдрун

Помощник камергера удалился и вернулся в сопровождении высокого худощавого молодого человека в камзоле и бриджах из добротной материи, полусапожках и темно-зеленой шляпе, каковую он снял с головы, покрытой густой серовато-каштановой шевелюрой, подстриженной под горшок на уровне ушей, как требовала мода того времени. У него были правильные, несколько аскетические черты: тонкий нос, выдающиеся скулы и подбородок, чуть кривившийся в усмешке широкий рот и ясные серые глаза, придававшие ему вид самоуверенного шутника, – другими словами, с точки зрения короля Казмира, в нем было недостаточно почтительности и самоуничижения.

– Сир, – сказал Шимрод, – я прибыл по вашему настойчивому требованию.

Казмир разглядывал Шимрода, плотно поджав губы и скептически наклонив голову:

– Вы выглядите не так, как я ожидал.

Шимрод вежливо развел руки, отказываясь брать на себя ответственность за несоответствие действительности представлениям короля.

Казмир указал на стул:

– Садитесь.

Сам король встал, подошел к камину и повернулся к нему спиной:

– Говорят, вы искусный чародей.

Шимрод кивнул:

– Испокон века люди рассказывают всевозможные небылицы.

Казмир чуть раздраженно улыбнулся:

– Так что же? Правду ли говорят в этом случае?

– Ваше величество, волшебство – сложная дисциплина. Некоторым она дается легко благодаря врожденным наклонностям. Я не принадлежу к их числу. Я прилежно изучаю доступные методы, но это не обязательно означает высокий уровень компетенции.

– Какова же ваша компетенция?

– По сравнению с экспертами соотношение составляет, скажем, один к тридцати.

– Вы знакомы с Мургеном?

– Я хорошо его знаю.

– И вы у него учились?

– В какой-то мере.

Король Казмир старательно сдерживался. Беспечно-вежливые манеры Шимрода даже не приближались к опасной границе дерзости. Тем не менее Казмира они раздражали; ответы чародея – точные формулировки, содержавшие минимальное количество информации, – испытывали терпение короля.

Казмир спросил спокойно и невыразительно:

– Как вам, вероятно, известно, наши берега блокированы Тройсинетом. Не могли бы вы предложить какой-нибудь способ снять эту блокаду?

Шимрод немного подумал.

– Учитывая все обстоятельства, простейший способ – заключить мир.

– Несомненно! – Казмир погладил бороду: странный народ эти волшебники! – Я предпочел бы способ, который способствовал бы интересам Лионесса, даже если его нельзя назвать простейшим.

– Вам пришлось бы противопоставить блокаде превосходящие силы.

– Разумеется. Но в этом и состоит сущность проблемы. Я подумываю о том, чтобы привлечь ска в качестве союзников, и хотел бы, чтобы вы предсказали последствия такого решения.

Шимрод с улыбкой покачал головой:

– Ваше величество, иные чародеи способны предсказывать будущее, но я не вхожу в их избранный круг. Выражая свое мнение как обычный человек, руководствующийся здравым смыслом, я порекомендовал бы не принимать такое решение. Ска – народ, переживший десять тысяч лет сплошных лишений и бед; более суровых людей трудно себе представить. Подобно вам, они стремятся господствовать над Старейшими островами. Если вы пригласите их захватить Лир и предоставите им базы, они никогда не покинут Лионесс. Хотя бы это, по меньшей мере, очевидно.

Казмир слегка прищурился: ему редко приходилось сталкиваться с такой самоуверенностью. Тем не менее он рассудил, что энергичная манера выражаться свидетельствовала в какой-то степени об откровенности; человек, пытающийся изворачиваться и лгать, никогда не выражается ясно и просто. Король спросил нарочито бесстрастным тоном:

– А что вам известно о замке Тинцин-Фюраль?

– Я никогда там не был. Говорят, Тинцин-Фюраль – неприступная крепость; но вам, разумеется, это уже известно.

Король Казмир сухо кивнул:

– Я слышал также, что своей неприступностью этот замок отчасти обязан волшебству.

– По этому поводу ничего не могу сказать. Тинцин-Фюраль строил ученик чародея, Уго Голиас, желавший править долиной Эвандера в полной независимости от синдиков Исса.

– Каким же образом Карфилиот приобрел эту крепость?

– В этом отношении могу только повторить дошедшие до меня слухи.

Нетерпеливым жестом Казмир пригласил Шимрода продолжать.

– Происхождение самого Карфилиота сомнительно, – сказал Шимрод. – Вполне возможно, что он сын волшебника Тамурелло от ведьмы Десмёи. Тем не менее об этом никто почти ничего не знает, кроме того что в один прекрасный день Десмёя исчезла и в тот же день исчез Уго Голиас вместе со всем своим гарнизоном – так, будто их черти взяли, – и замок пустовал, пока не прибыл с вооруженным отрядом Карфилиот, вступивший во владение.

– Похоже на то, что он тоже чародей.

– Не думаю. Чародей вел бы себя по-другому.

– Значит, вы знакомы с Карфилиотом?

– Нет, не знаком. Никогда с ним не встречался.

– И все же возникает впечатление, что вам хорошо известны его биография и характер.

– Волшебники сплетничают не меньше других – особенно если речь идет о таком отъявленном мерзавце, как Карфилиот.