Сад принцессы Сульдрун

Сэр Уэлти вернулся к воротам крепости и презрительно бросил коменданту мешочек с монетами.

– Проезжайте, господа.

Выстроившись в колонну по две лошади в ряд, кавалькада проехала через Кауль-Боках; эту ночь король и рыцари спокойно провели на лугу подле южного притока Эвандера.

В полдень следующего дня отряд остановился под Тинцин-Фюралем, оседлавшим высокий утес и словно выросшим, как продолжение скалы, из столь же неприступного камня.

Казмир и восемь его рыцарей двинулись вперед; остальные разбили лагерь на берегу Эвандера.

Из замка спустился на коне герольд, обратившийся к Казмиру:

– Государь, герцог Карфилиот просит передать его приветствия и следовать за мной. Мы поднимемся извилистой дорогой по склону утеса – прошу не беспокоиться; этот путь опасен только для наших врагов. Я поеду вперед.

Отряд последовал за герольдом; через некоторое время рыцари начали морщиться от характерного зловония падали, доносившегося с порывами ветра. Неподалеку – там, где излучина Эвандера пересекала зеленый луг, – возвышался ряд из двадцати высоких заостренных столбов, половину которых увенчивали трупы.

– Трудно назвать это приветственным символом, – заметил герольду король Казмир.

– Ваше величество, этот символ напоминает врагам герцога о том, что его терпение небесконечно.

Казмир пожал плечами, оскорбленный не столько поведением Карфилиота, сколько отвратительной вонью.

У основания утеса гостей ждала почетная стража – четыре рыцаря в церемониальных латах. Казмир удивился тому, насколько точно Карфилиот предугадал время его прибытия. Герцогу подали какой-то сигнал из Кауль-Бокаха? Предупредили шпионы из Хайдиона, опередившие кавалькаду? Последняя мысль заставила Казмира нахмуриться – ему никогда не удавалось внедрить своих шпионов в Тинцин-Фюраль.

Конный отряд долго поднимался на утес по дороге, вырубленной в скале, и уже на высоте птичьего полета над рекой повернул под зубьями подъемных ворот на внешний двор замка.

Навстречу вышел герцог Карфилиот; король Казмир спешился, и они обнялись, как того требовали церемониальные правила.

– Государь, я рад принять вас у себя, – сказал Карфилиот. – И если я не сделал подходящие праздничные приготовления, прошу меня извинить: причиной тому не отсутствие желания, а отсутствие времени; с тех пор как я ответил на ваше письмо, прошло лишь несколько дней.

– Меня ваш прием вполне устраивает, – отозвался Казмир. – Я здесь не для того, чтобы развлекаться. Вместо того чтобы праздно проводить время, хотел бы снова обсудить возможности, сулящие значительные выгоды нам обоим.

– Превосходно! Меня всегда интересуют такие возможности. Это ваш первый визит в Тинцин-Фюраль, не так ли?

– В молодости я видел замок издали. Вне всякого сомнения, это внушительная цитадель.

– Бесспорно. Мы контролируем важные пути в Лионесс и в Исс, дорогу к горным лугам Ульфляндии и пограничную дорогу на север, в Даот. Мы не нуждаемся в поддержке извне. Я просверлил в скале глубокий колодец, до водоносного слоя. Наших запасов хватит на годы осады. Четыре человека могут защищать подъездной серпантин от тысячи, даже от миллиона нападающих. Я считаю свою крепость неприступной.

– Склонен с вами согласиться, – отозвался Казмир. – И все же как насчет этой седловины? Если вражеские силы займут вершину с тыльной стороны замка, по седловине к замку можно было бы продвинуть – с большими потерями, разумеется, – осадные орудия.

Карфилиот повернулся, разглядывая северный хребет, соединенный с его утесом седловиной, – так, словно никогда не замечал это обстоятельство:

– Действительно, такая возможность существует.

– И вас она не беспокоит?

Карфилиот рассмеялся, сверкнув белоснежными ровными зубами:

– Мои враги давно и подробно изучают возможность нападения со стороны Костоломного хребта. Достаточно сказать, что по поводу седловины у меня заготовлено несколько маленьких хитростей.

Казмир понимающе кивнул:

– Отсюда открывается прекрасный вид!

– Верно. В ясный день я вижу из рабочего кабинета – наверху, в башне, – всю долину реки отсюда до Исса. Но вам следует отдохнуть с дороги, после чего мы сможем продолжить беседу.

Казмира провели в анфиладу помещений с высокими сводчатыми потолками и окнами, выходившими к долине Эвандера – нежно-зеленому ковру, на протяжении двадцати миль сопровождавшему слегка извилистую ленту реки до самого моря, блестевшего на горизонте. Из приоткрытых окон дул ветерок, свежесть которого время от времени нарушалась слабым надоедливым запашком. Казмир вспомнил о врагах Карфилиота, молчаливо сидящих на заостренных столбах далеко внизу, на прибрежном лугу.

В его уме возник непрошеный образ: осунувшееся, бледное лицо Сульдрун, привезенной в Тинцин-Фюраль и дышащей гнилым воздухом разложения. Казмир заставил этот образ исчезнуть. Неприятные проблемы приходится решать неприятными средствами.