Сад принцессы Сульдрун

Сновидение не заставило себя ждать. Шимрод стоял на террасе; по пляжу к нему, не торопясь, шла дева с обнаженными руками, босая, с черными волосами, развевающимися на морском ветру. Шимрод ждал, облокотившись на балюстраду и сдерживая волнение. Позволить противнику заметить свое нетерпение – плохая стратегия даже во сне. Дева подошла ближе – Шимрод спустился к ней по широким мраморным ступеням.

Ветер стих, не было слышно даже прибоя; темноволосая дева остановилась и ждала. Шимрод приблизился еще на несколько шагов и уловил в воздухе ее тонкий аромат – аромат фиалок. Их разделяло расстояние не больше вытянутой руки – Шимрод, казалось, мог бы прикоснуться к ней.

Она заглянула ему в лицо, улыбаясь своей задумчивой полуулыбкой, и сказала:

– Шимрод, мне больше нельзя к тебе приходить.

– Почему?

– У меня не осталось времени. Мне суждено удалиться на планету звезды Ахернар.

– И ты покинешь меня по своей воле?

– Я зачарована.

– Скажи, как рассеять эти чары.

Его собеседницу, судя по всему, одолевали сомнения:

– Не здесь.

– Где же?

– Я приеду на Ярмарку Гоблинов. Ты можешь встретиться со мной на ярмарке?

– Могу! Расскажи, какие чары тебя околдовали, чтобы я мог подготовить заклинание и рассеять их.

Дева медленно отвернулась.

– На Ярмарке Гоблинов. – Бросив еще один взгляд через плечо, она удалилась.

Шимрод задумчиво смотрел вслед ее удаляющейся фигуре… У него за спиной раздался оглушительный рев – словно десятки голосов одновременно возопили в дикой ярости. Песок задрожал под тяжелыми шагами, но Шимрод стоял как парализованный, не в силах обернуться и увидеть, что ему грозило.

Он проснулся на койке в Трильде; сердце его часто билось, дыхание перехватило. Наступило самое темное время ночи, еще не было даже намека на рассвет. Угли в камине еле теплились; Грофинет тихо сопел в своей глубокой подушке – с койки было видно только его большую ступню и длинный тонкий хвост.

Шимрод развел огонь поярче и вернулся на койку. Он лежал, прислушиваясь к звукам ночи. Откуда-то с луга донесся печальный мелодичный свист; проснулась какая-то птица – может быть, разбуженная филином.

Шимрод сомкнул веки и спокойно проспал до утра.

Ярмарка Гоблинов должна была скоро начаться. Шимрод запаковал свои магические инструменты, книги, либрамы, фильтры и преобразователи в сундук, после чего произнес над сундуком «заклятие искажения видимости»: сундук съежился, потом вывернулся наизнанку семь раз в точной последовательности магических превращений и в конечном счете стал чем-то вроде тяжелого черного кирпича, который Шимрод спрятал под очагом.

Грофинет, стоявший у двери, наблюдал за его махинациями в замешательстве:

– Зачем вы это делаете?

– Мне нужно ненадолго покинуть Трильду – а воры не могут украсть то, чего не найдут.

Ответ Шимрода погрузил Грофинета в глубокое размышление – он застыл, и только кончик его хвоста подергивался в такт мыслям – то направо, то налево.

– Это, конечно, весьма предусмотрительно. Тем не менее, пока я здесь и охраняю ваши вещи, никакой вор не посмеет сюда заглянуть.

– Не сомневаюсь! – заверил его Шимрод. – Но дополнительные меры предосторожности в отношении ценного имущества никогда не мешают.

Грофинету нечего было на это сказать, и он вышел прогуляться на лугу. Шимрод воспользовался его отсутствием, чтобы принять третью меру предосторожности – высоко в тени, под потолком, он установил Домашнее Око; теперь ни одно событие, происходившее в его отсутствие, не могло остаться незамеченным.

Собрав все необходимое в небольшой заплечный мешок, Шимрод направился к дремавшему на солнце Грофинету, чтобы дать последние указания:

– Грофинет, еще несколько слов!

Грофинет поднял голову:

– Говорите, я слушаю.

– Я отправляюсь на Ярмарку Гоблинов. Усадьба остается под твоим присмотром – охраняй ее и наводи порядок. Не приглашай никаких диких тварей, никаких других существ. Не поддавайся на лесть и уговоры. Сообщай всем и каждому, что заходить в Трильду никому, кроме тебя, не разрешено.

– Все ясно, во всех подробностях! – заявил Грофинет. – Я никогда не теряю бдительности и отважен как лев. Даже блоха не проникнет в вашу усадьбу.

– Очень хорошо. Мне пора идти.

– Счастливого пути, Шимрод! Под моей защитой Трильда в полной безопасности!

Шимрод углубился в лес. Оказавшись там, где Грофинет больше не мог его видеть, волшебник вынул из поясной сумки четыре белых пера, прикрепил их к сапогам и нараспев произнес:

– Оперенные сапоги, несите меня по моему хотению туда, куда глядят мои глаза!

Перья задрожали и приподняли Шимрода над землей – он заскользил по воздуху под кронами дубов, пронзенными солнечными лучами. В тени росли душистые чистотелы, фиалки и колокольчики; поляны украсились лютиками, первоцветами и красными маками.