Сад принцессы Сульдрун

«Наверное, мне полагается быть галантным и благородным, раз уж я сын принца и принцессы, — с некоторым сожалением ответил Друн. — Но вот в том, что касается храбрости, честно признаться, ее мне недостает».

«Чепуха! Только отчаянный храбрец решился бы сделать то, что ты сделал!»

Друн горько рассмеялся и прикоснулся к талисману: «Феи хорошо знали, что я трусоват, и поэтому подарили мне амулет, придающий смелость. Без него я ни на что не решился бы».

«На твоем месте я не стала бы с уверенностью делать такой вывод, — возразила Глинет. — Я считаю, что ты очень храбрый, с амулетом или без него».

«Рад слышать, — горестно покачал головой Друн. — Хотел бы я, чтобы так оно и было!»

«Кстати, почему феи сделали тебе такой подарок? Как правило, лесной народец не отличается щедростью».

«Я прожил почти всю жизнь с феями и эльфами в Щекотной обители, на Придурковатой поляне. Три дня тому назад они меня выгнали, хотя многим из них я нравился, и они снабдили меня подарками в дорогу. Но один эльф всегда мне завидовал и обманул меня, чтобы я обернулся, когда уходил с поляны — теперь неудачи должны преследовать меня семь лет».

Глинет взяла Друна за руку и приложила его ладонь к своей щеке: «Почему все они такие жестокие?»

«Во всем виноват только Фалаэль — он жить не может, пока не устроит кому-нибудь какую-нибудь гадость! А ты? Как ты здесь оказалась?»

Повернув лицо к огню, Глинет печально улыбнулась: «Это невеселая история. Ты уверен, что хочешь ее выслушать?»

«Если ты не против, расскажи».

«Я пропущу самое худшее. Я жила в Северной Ульфляндии, в городке Трокшо. Мой отец был помещиком. Мы жили в красивом большом доме с застекленными окнами и пуховыми постелями, а пол в нашей гостиной был застелен коврами. На завтрак мы ели яичницу с кашей, на обед — жареные колбаски и цыплят, приготовленных в духовке, а на ужин — добротный борщ с салатом из огородной зелени.

Граф Юлк правил нашим городком из замка Сфег; он воевал со ска, уже поселившимися в Прибрежье. К югу от Трокшо находится Поэлитетц — крепость, защищающая проход через Тих-так-Тих в Да-от. Ска давно мечтали ее захватить. Они часто на нас нападали, но граф Юлк каждый раз давал им отпор. Однажды в Трокшо ворвалась сотня рыцарей-ска на вороных конях. Горожане вооружились и выгнали их. Еще через неделю целая армия из пятисот ска на вороных конях двинулась на нас из Прибрежья и сравняла Трокшо с землей. Они убили моих родителей и сожгли наш дом. Я пряталась во дворе, под скирдой сена, с моим котом Петтисом, и видела, как они разъезжали взад и вперед и вопили, как демоны. Граф Юлк прибыл со своими рыцарями, но ска его убили и захватили все окрестные земли — может быть, даже крепость Поэлитетц.

Когда ска уехали из Трокшо, я взяла несколько серебряных монет из тайника и убежала вместе с Петтисом. Дважды я едва спаслась от каких-то бродяг. Как-то ночью я решила устроиться на ночлег в старом сарае. Прибежала большая собака и стала на меня лаять. Вместо того, чтобы убежать, храбрый Петтис напал на собаку, и она сломала ему шею. Фермер пришел узнать, почему пес поднял такой шум, и нашел меня. Он и его жена были добрые люди, они меня приютили. У них я была почти довольна жизнью, хотя приходилось тяжело работать в маслобойне, и еще во время молотьбы. Но один из сыновей фермера стал приставать ко мне с неприличными предложениями. Я больше не смела одна ходить к сараю, потому что боялась, что он меня подстережет. Однажды мимо по дороге шла целая процессия — паломники, называвшие себя „наследниками древнего Гомара“.[19] Они спешили на празднество в руинах Годвин-Фойри, столицы древнего Гомара на краю Большого Леса, что за хребтом Тих-так-Тих, уже в Даоте. Я ушла вместе с ними и так покинула фермерский дом.

Мы безопасно поднялись на перевал и пришли в Годвин-Фойри. Паломники устроили лагерь в развалинах, и все было хорошо до того вечера накануне Иванова дня, когда я узнала, в чем будет заключаться празднество, и что от меня ожидалось. Мужчины из этой секты надевают козьи или оленьи рога и сбрасывают одежду. Они красят лицо синей краской, а ноги — коричневой. Женщины заплетают в волосы листья ясеня и носят только поясок на талии, украшенный двадцатью четырьмя ягодами рябины. Каждый раз, когда женщина совокупляется с мужчиной, она может раздавить одну из ягод, и та, которая первая раздавит все ягоды, объявляется воплощением богини любви Собх. Мне сообщили, что не меньше шести мужчин намеревались сразу же наложить на меня руки, хотя я еще не стала женщиной даже по их понятиям. Той же ночью я сбежала из лагеря и спряталась в лесу.

Я часто пугалась и несколько раз действительно едва избегала смерти, но в конце концов ведьма поймала меня заколдованной шляпой и продала меня Арбогасту. Остальное тебе известно».

Они молча сидели, глядя в огонь. Друн сказал: «Конечно, я хотел бы странствовать с тобой и защищать тебя, но на меня напустили семилетнюю порчу — боюсь, как бы тебя тоже не стали преследовать неудачи».

Глинет положила голову Друну на плечо: «Лучше рисковать с тобой, чем без тебя».