Сад. Притча

- Прежде всего, я желаю тебе найти то, что ты ищешь; ничто не доставит мне большего счастья, - сказал он искренне. - Поэтому меньше всего мне хотелось бы посеять в тебе новые сомнения или еще больше тебя озадачить. Но я должен говорить правду и ничего кроме правды - я попросту неспособен лгать. Так вот слушай: те сферы бытия, о которых вещал Васубандху, все ужасы и страсти этих сфер - ничто по сравнению со страданиями твоей сферы, твоего собственного мира.

Взгляд Просветленных, вроде меня, трудней пробивается сквозь ауру страдания, окутывающую тебя и тех, кто живет рядом с тобой, чем через все муки и боль других, скрытых сфер. Наверное, это происходит оттого, что вы ближе других к тому, чтобы покинуть страдание вообще, потому что у вас есть все необходимое для того, чтобы обрести полную Свободу.

А может быть, - сказал он, и лицо его внезапно слегка дрогнуло, как будто он вот-вот заплачет, - смотреть на ваши страдания так тяжело оттого, что вы не осознаете, что страдаете, и потому страдаете так безмолвно, бесконечно и безнадежно.

- Что это за страдания? Научи меня, расскажи о том, в чем они заключаются. Я хотя бы смогу узнать всю правду, - услышал я свой жалобный голос, голос человека, который просит поведать ему страшные истины, которые он, конечно, и так всегда знал, но которым не смел взглянуть прямо в глаза.

Он обратил ко мне свое золотое лицо и глубокие карие глаза, полные любви, и кротко заговорил:

- В том мире, в котором ты живешь - в той форме жизни, в которой ты вынужден пребывать в этом рождении, - нет ничего постоянного.

Разве ты сам этого не заметил? Ничему нельзя верить, ничто не остается неизменным. Те силы, что управляют твоим миром, те силы, что создали твой мир и тебя самого, обладают неким качеством неустойчивости, и поэтому никакая вещь в твоем мире не будет оставаться для тебя той же самой хоть сколько-нибудь долго.

И больше всего меня тяготит, - продолжал он с еле слышным вздохом, - когда кто-то из вас, людей, находит того, кого можно полюбить, и любовь эта взаимна; но время не стоит на месте, шестеренки поворачиваются, баланс сил изменяется, и вот уже независимо от вас, под действием все тех же сил, пришедших в движение, вы оба изменяетесь. В этом нет ни капли вашей вины, но вот уже любовь усыхает до симпатии, симпатия сменяется равнодушием, равнодушие перерастает в неприязнь, а неприязнь в конце концов превращается в ненависть. Так частенько и случается в вашем мире, что вы начинаете ненавидеть тех, которых раньше любили, а самые близкие прежде люди не вызывают вообще никаких чувств. Уж так он устроен, этот ваш мир.

Увы, вся моя жизнь подтверждала справедливость его слов, я ощущал какую-то почти физическую боль. Боль эта излучалась наружу, в сторону Майтреи, но, не пройдя и полпути, таяла в золотом свете, окутывавшем его тело. Я почувствовал себя больным ребенком на руках у заботливой матери, одно только присутствие которой даровало мир и покой, излечивало раны и обиды.

Он замолчал, как будто раздумывая, стоит ли ему говорить дальше, но я молча кивнул, предлагая ему продолжать. Мы оба понимали: я должен овладеть этим знанием, чтобы стать свободным, чтобы, в конце концов, у меня возникло само желание освободиться.

Он, не мигая, смотрел мне в лицо, как будто хотел поддержать мою решимость дивным взглядом своих любящих глаз.

- Но есть у вас, людей, еще одна, самая безжалостная разновидность страдания, о которой я поведаю тебе теперь только потому, что люблю тебя. В вашем нынешнем состоянии ума вы целиком и полностью неспособны испытывать эмоцию удовлетворения, чувство завершенности удовольствия. Ваши вожделения бесконечны, они словно огромным кнутом гонят вас, беспощадно бичуя, заставляя хватать, стараться заполучить все больше и больше, как можно больше, всегда больше, чем у вас уже есть. Вы, как букашки, бессмысленно сражаетесь друг с другом за место под солнцем, стараясь вырвать свое ничтожное счастьице у мира, у других букашек-сородичей, а потом - когда это вам наконец удается - ваша неудовлетворенность снова поднимает вас в атаку за новым куском такого же пустякового счастья. Иногда вам снова улыбается удача, но эта новая победа недолго радует вас, и все начинается сначала… - Он снова помолчал, как будто уже само воспоминание о том, как работает ущербный человеческий ум, доставляло ему болезненные переживания.