Сад Сулдрун (СИ)

Элрик ударил молотом по ноге Хунольта; Хунольт закричал и припал на сломанную ногу. Элрик еще сильнее ударил по второй ноге, раздробил ее и Хунольт упал на спину, корчась от боли.

Элрик освободил отца из клетки.

— Наполните котел! — крикнул Элрик. — Принесите хворост. — Он притащил Халиса к котлу. — Ты приказал сварить человека; ты им и будешь!

Ошеломленный Халис в ужасе посмотрел на котел. Он лепетал и молил, потом начал угрожать, но ничего не помогло. Его колени прижали к груди, и в таком положении связали и посадили в котел, а Хунольта поместили рядом с ним. В котел налили воды, по грудь, и подожгли хворост. Народ Вервольда стал прыгать вокруг котла, вне себя от радости. Вскоре они взялись за руки и стали танцевать вокруг котла тремя концентрическими хороводами.

Два дня спустя Аилл и его отряд уехали из Вервольда. На них была хорошая одежда, сапоги из мягкой кожи и самые лучшие кольчуги. Они ехали на лучших лошадях из конющни Фэр-Априллиона, и в их седельных вьюках звякало золото и серебро.

Их осталось семеро. На пиру Аилл посоветовал старейшинам деревни выбрать нового лорда.

— Иначе какой-нибудь соседний лорд приедет со своими войсками и объявит себя владельцем всей округи.

— Мы очень боимся такого развития событий, — сказал кузнец. — Но мы, в деревне, слишком близки, знаем все тайны друг друга и никто из нас не сможет командовать с должным уважением. Для этой работы мы бы хотели честного иностранца с добрым сердцем и щедрым умом, который будет честно судить нас, брать небольшой налог и использовать свои привилегии не больше, чем необходимо. Короче говоря мы хотим, чтобы вы, сэр Аилл, стали новым лордом Фэр-Априллиона и всей области.

— Только не я, — сказал Аилл. — У меня есть срочные дела; я и так опаздываю. Выберите кого-нибудь другого.

— Тогда наш выбор — сэр Гарстанг!

— Хороший выбор, — сказал Аилл. — Он дворянин, храбрый и щедрый.

— Не я, — сказал сэр Гарстанг. — У меня уже есть свой домен, и я хочу вернуться в него.

— Ну, тогда кто-нибудь из остальных?

— Не я, — сказал Боде. — Я — слишком беспокойная натура. И то, что я ищу, можно найти только где-нибудь очень далеко.

— Не я, — сказал Яне. — Я — человек таверны, а не зала, и вам будет стыдно за мои попойки и хождение по шлюхам.

— Не я, — сказал Каргус. — Вам не понравится фолософ в роли лорда.

— И бастард гота, — добавил Фаурфиск.

— Похоже, что остался я один, — задумчиво сказал Квайлс. — Я благороден, как и все ирландцы; я справедлив, терпелив и честен; я умею играть на лютне и петь, и могу оживить деревенский фестиваль проказами и шалостями. Я щедр, но не расточителен. На свадьбах и похоронах я трезв и умерен; обычно я весел, светел и радостен. Более того...

— Хватит, хватит! — крикнул Аилл. — Откровенно говоря, ты именно тот человек, в котором нуждается деревня. Лорд Квайлс, разрешите нам покинуть ваш домен!

— Сэр, у вас есть мое разрешение, вместе с пожеланиями удачи. Я буду часто спрашивать себя, что с вами произошло, и мой ирландский темперамент будет рваться наружу, но зимними ночами, когда дождь будет стучать в окна, я буду держать ноги поближе к огню, пить красное вино и наслаждаться тем, что я — лорд Квайлс из Фэр-Априллиона.

Семеро поскакали на юг по старой дороге, которая, как утверждали крестьяне из Вервольда, огибает лес Тантреваллес, потом поворачивает на юг и, постепенно, становится Тромпадой. Никто из Вервольда не осмеливался пройти так далеко в этом направлении — как и в других, по большей части — и никто в точности не знал, что можно повстречать по пути.

Некоторое дорога выделывала кренделя: поворачивала то направо, то налево, взбиралась на холм и спускалась в долину, шла вдоль реки или через мрачный лес. Крестьяне возделывали поля и пасли стада. В десяти милях от Вервольда крестьяне стали другими: темные волосы и глаза, худое сложение, и настороженные, до враждебности.

Они ехали вперед весь день, и местность стала все более дикой: появились обрывистые холмы и каменистые луга, а деревень почти не стало. Уже под вечер они приехали в маленькую деревушку, не больше, чем группа фермерских домов, построенных близко друг к другу для взаимной защиты и совместных простых праздников. Аилл дал золотую монету патриарху одного из домов, и получил взамен обильный ужин из свинины, поджаренной на обрезках виноградных лоз, бобы, лук, овсяные лепешки и вино. Лошадей накормили сеном и поставили в амбар. Патриарх какое-то время посидел с отрядом, убедился, что все хорошо поели и расслабились, после чего обратился к Аиллу:

— Кто вы и откуда?

— Вот это гот, — ответил Аилл. — Кельт. Ульф. Каргус из Галисии, а это —рыцарь из Лайонесса. Сам я тройс. Мы смешанная группа. Откровенно говоря, нас свели вместе ска, против нашей воли.

— Я слышал о ска, — сказал старик. — Но они никогда не осмелятся сунуться в эти места. Нас не много, но лучше нас не задевать.

— Мы желаем вам долгой жизни, — сказал Аилл, — и многих счастливых праздников, таких как тот, который вы нам задали сегодня вечером.