Сад Сулдрун (СИ)

Карфилхиот дал им десять минут, а потом приказал вернуться в фургон. Друн пошел первым, молчаливый и напряженный, от злости. Глинет поставила ногу на первую ступеньку лесенки и остановилась. Карфилхиот, освещенный луной, стоял у нее за спиной.

— Почему вы похитили нас? — спросила она.

— Чтобы Шимрод, которого вы знаете как доктора Фиделиуса, не использовал против меня магию.

— Значит вы собираетесь освободить нас? — опять спросила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

— Не сейчас. Иди в фургон.

— Куда вы направляетесь?

— В лес, а потом далеко на запад.

— Отпустите нас!

Она стояла, освещенная лунным светом, и Карфилхиот внимательно осмотрел ее. «Красивая девочка, свежая как полевой цветок», подумал он.

— Если ты будешь вести себя любезно, тебя ждут приятные неожиданности. А сейчас иди в фургон, — безразлично сказал он.

Глинет забралась внутрь и Карфилхиот закрыл дверцу.

Фургон опять покатился по Ихнилдскому Пути.

— Этот человек пугает меня, — прошептала Глинет на ухо Друну. — Я уверена, что он враг Шимрода.

— Если бы я мог видеть, я бы его заколол своим мечом, — пробормотал Друн.

— Не знаю, смогла бы я — пока он не попытается причинить нам вред, — колеблющимся голосом сказала Глинет.

— Тогда будет уже поздно. Допустим ты встанешь у двери. Если он откроет ее, сможешь ударить его в горло?

— Нет.

Друн замолчал. Спустя какое-то время он подобрал свою свирель и начал тихо играть: трели и рулады, чтобы лучше думать. Внезапно он остановился и сказал:

— Странно. Здесь же темно, верно?

— Да, очень темно.

— Возможно я никогда раньше не играл в темноте. Или, возможно, играл, но не обращал внимания. Когда я играю, золотые пчелы мечутся и выделывают петли, как если бы им это мешает.

— Возможно ты не даешь им спать.

Друн заиграл с большим жаром. Он сыграл джигу и меддаун, а потом веселый танец с прыжками из трех частей.

— Прекрати дудеть, черт побери, — крикнул в окно Карфилхиот. — От твоей музыки у меня зубы ломит!

— Потрясающе! — сказал Друн Глинет. — Пчелы мечутся, как сумасшедшие. Они, как и он, — мальчик ткнул пальцем вперед, — не любят музыку.

Он уже собирался заиграть опять, но Глинет остановила его.

— Друн, нет! Он изобъет нас!

Лошади бежали всю ночь; они не знали, что такое усталость, но тем не менее гневались на демона, который безжалостно погонял их. Через час после рассвета Карфилхиот разрешил еще одну десятиминутную остановку. Друн и Глинет решили ничего не есть. Карфилхиот нашел хлеб и сушеную рыбу в кладовке в задней части фургона; съев несколько кусков, он опять сел на передок и взмахнул кнутом.

Весь день фургон катился через веселые ландшафты южного Даута: плоская бескрайняя равнина с огромным ветреным небом над головой.

Ближе к вечеру фургон пересек реку Тэм по семиарочному каменному мосту и въехал в Помпероль; на столе, стоявшем посреди моста, прямо на границе, один единственный даутский стражник увлеченно играл в шахматы со своим дородным коллегой из Помпероля, и оба даже не подумали о чем-нибудь спросить Карфилхиота.

Ландшафт изменился; появились леса и отдельно стоявшие холмы, по форме напоминавшие булочку — на вершине каждого из них стоял замок; огромные пространства Даута уменьшились до обычного человеческого масштаба.

На закате лошади, наконец, начали уставать, и Карфилхиот понял, что не сможет гнать их еще одну ночь напролет. Он повернул в лес и остановился рядом с ручьем. Пока он осторожно распрягал лошадей и привязывал их так, чтобы они могли попить и пощипать траву, Глинет соорудила костер, поставила треножник, повесила на него железный котелок и сварила суп из того, что находилось под рукой. Выпустив из корзины котят, она разрешила им побегать поблизости. Потом дети уселись у костра и, тихо переговариваясь, съели свой жидкий суп.

Карфилхиот, сидевший по другую сторону костра, наблюдал за ними из-под полуприкрытых век, но ничего не говорил.

Глинет все больше и больше волновало неотступное внимание Карфилхиота. Наконец, когда небо затянули сумерки, она позвала котят и посадила их в корзинку. Карфилхиот, казавшийся вялым и ленивым, думал о ее изящных, но неожиданно роскошных формах, естественной грации и элегантных жестах, придававших Глинет невероятное обаяние.

Глинет прополоскала железный котелок и уложила его в кладовку вместе с треножником. Карфилхиот встал на ноги и потянулся. Глинет заметила, как он подошел к задку фургона, искоса посмотрел на нее и вытащил соломенный матрас, который расстелил рядом с костром.

Глинет шепнула что-то на ухо Друну; они вместе подошли к фургону, Карфилхиот стоял рядом с ними.

— Куда вы собрались?

— Спать, — ответила Глинет. — Куда еще?

Карфилхиот схватил Друна, втолкнул его в фургон и закрыл дверцу на засов.

— Сегодня ночью, — сказал он Глинет, — мы будем вместе спать у костра, а завтра у тебя будет о чем подумать.

Глинет попыталась убежать за фургон, но Карфилхиот поймал ее за руку.

— Побереги свои силы, — сказал он ей. — Постепенно ты устанешь, но тебе не захочется останавливаться.