Сад твоей души

– Вы не поверите, первую гравюру я совершенно случайно купила в букинистическом магазине несколько дней назад. Центральную гравюру, назовем ее так, нашла среди гравюр в коллекции профессора Громова в Лесотехнической академии, когда ездила туда по поводу своей последней книги. А третью – украла вчера из библиотеки Союза архитекторов, она была спрятана под форзацем книги с гравюрами дю Серсо. Но это еще не все. Несколько дней назад погиб журналист, написавший статью о дороге к кладу, зашифрованной в плане парка. Эту статью мне дала Лена Серова, ее муж Денис – редактор этой газеты. Вчера они ко мне приходили, Денис вспомнил последний разговор с погибшим Щегловым, в котором тот говорил об архитекторе Баженове как возможном авторе этого парка. Профессор Громов в заметке к своей гравюре упоминал о какой-то усадьбе на Ладоге. И профессор Громов, и Щеглов писали о том, что все это связано с каким-то тайным обществом, – тараторила я, пытаясь сказать как можно больше.

– Не с каким-то, а с обществом «Креста и Розы», – спокойно поправил меня Виктор Иванович. – Я уверен, что вы уже знаете, что это за эмблема.

– Да, – ответила я и опустилась на стул.

– Оленька, давайте вспомним те времена, когда вы были моей ученицей и я читал вам лекции. Пойдемте, прогуляемся по залам Эрмитажа. Это часто помогает найти верное решение, – проговорил Виктор Иванович, взяв меня под руку.

– И куда мы пойдем? – как школьница спросила я.

– Терпение, Оленька, – с улыбкой ответил мой учитель. – Если вы хотите разгадать эту загадку, то оно вам понадобится.

Мы спустились на второй этаж и пошли по залам Старого Эрмитажа. Зал Леонардо да Винчи, зал Перуджино и Филиппо Липпи, зал Фра Анджелико, зал Проторенессанса.

– Мы идем к малым голландцам, – через некоторое время высказала я свое предположение, когда мы прошли зал Рембрандта и зал Яна Стена.

– Вы, как всегда, наблюдательны, Оля. И я надеюсь, что это вам поможет.

Через какое-то время мы вошли в Шатровый зал, построенный по проекту Лео фон Кленца, где находится основное собрание картин малых голландцев.

– Давайте встанем здесь, – предложил Виктор Иванович и подвел меня к вазе, располагающейся в центре зала. – Отсюда нам будет удобнее наблюдать за публикой. Я сейчас буду вашим гидом, Ольга Николаевна. Посмотрите направо, перед вами картина Пауля Поттера «Наказание охотника». Особенность этой работы в том, что плоскость картины разбита на четырнадцать самостоятельных сюжетов, объединенных общей темой. Смысл картины на поверхности, и вы видите реакцию публики, которая стоит перед ней. А теперь посмотрите налево, перед вами три картины не менее известных художников: две работы Франса ван Мириса старшего и одна – Габриэля Метсю. У двух работ сюжет один – угощение устрицами, и вторая картина ван Мириса – «Разбитое яйцо». Вы видите, что публика проходит мимо, только скользит по холстам глазами. Все это происходит потому, что скрытый подтекст этих работ для нас уже недоступен. А для голландца – современника художников эти картины рассказали бы о многом. Разбитая яичная скорлупа в голландской живописи символизировала бесплодие, и, следовательно, эта девушка плачет совершенно о другом. Так же и устрицы. Предлагать устрицы – это предлагать вступить в любовную связь, так как устрицы в XVII веке считались сильным афродизиаком. Зная скрытую символику картины, вы будете смотреть на нее уже другими глазами.

– Произведения искусства, как вы сами знаете, часто бывают неоднозначны. И для раскрытия тайны вашей находки вам надо будет смотреть на нее с разных точек зрения, которые могут и противоречить друг другу, – продолжал Виктор Иванович, когда мы не спеша пошли обратно к нему в кабинет. – К сожалению, я сам не смогу особенно помочь, так как не являюсь специалистом в тайных учениях. Но с нужным человеком познакомить могу. И на удачу, Ольга Николаевна, он хотел подойти ко мне сегодня после двух.

– Специалист, с которым я хочу вас познакомить, Ольга, – молодой профессор кафедры истории России в нашем университете Олег Александрович Курбатов. Сам он москвич, окончил Московский университет, но уже несколько лет живет в Петербурге, – сказал Виктор Иванович, когда мы вошли в его кабинет. – Главная тема его исследований – история тайных обществ России. Человек он очень увлеченный, и для него самого, я думаю, ваша находка будет небезынтересна.

– Хорошо, Виктор Иванович, я доверяю вашему мнению, – ответила я.

– А сейчас, давайте посмотрим на первый слой вашей находки. Кто может быть автором этих гравюр, и когда приблизительно они были созданы. До прихода Олега Александровича время есть, – говорил Виктор Иванович, доставая из шкафов различные книги.

Мы углубились в изучение справочников, периодически делая заметки на бумаге, и время в ожидании Олега Александровича пролетело незаметно. Теперь мы могли более или менее основательно вести его в курс дела.

Мы так увлеклись работой, что не заметили, как он вошел в кабинет.