Сад Вия

– Это личное, – отрезал Никита и, медленно выдохнув, склонился к Еве. – Она мне… нравится. Пусть будет это слово. Гораздо сильнее, чем я могу себе позволить в сложившихся обстоятельствах. Я хочу, чтобы она поскорее вернулась в ваш мир живой, невредимой и навсегда забыла дорогу сюда, потому что, став нездешками, вы лишитесь себя: радости, стремлений, мечты. Я хочу знать, что с ней все будет в порядке.

– Ты поэтому ее избегаешь? – прошептала Ева. – Чтобы у нее не было повода остаться?

Никита отрывисто кивнул, хотя, строго говоря, это уже был второй вопрос, на который Еве разрешения не давали.

– Я верю тебе, – прошептала она, глядя в карие глаза.

– Трогательно, блин, – умилился Жаров, но Лика с Валерой на него шикнули.

Никита сделал шаг назад, не отрывая взгляда от Евиных глаз. Сначала ничего не происходило, а потом вокруг них начала закручиваться спираль. Судя по тому, что никто из друзей никак это не прокомментировал, спираль оставалась видимой лишь для них двоих. Ева боялась раскрыть рот, чтобы не сбить Никиту. В голову лезли слова Корвина о том, что Никита балабол, но Ева ему верила. Сильно-сильно. Как Илье, который был самым лучшим братом в мире и никогда не смог бы причинить ей вред.

Спираль все крутилась и крутилась. Волосы Никиты развевались, будто от порывов ветра, а сам он не отводил взгляда от Евы, и каким-то неведомым чутьем она понимала, что сын Кощея сейчас соединил их волшебные потенциалы. Если верить учебнику по теории волшебной физики, они стали сейчас одним целым. От этого было страшно и радостно, потому что Ева откуда-то знала, что все будет хорошо, – наверное, потому, что почувствовала мощь волшебства Никиты. Истинного волшебства в самом исконном понимании этого слова.

– Земля! Родная! – закричал Валерка, от радости забывший, что Никиту не стоит отвлекать. На него тут же шикнули, но Никита вдруг улыбнулся Еве и выпустил ее руки.

– Я же говорил, что все получится.

– Ты был настолько уверен в положительном исходе? – уточнила Лика.

– Процентов на семьдесят шесть.

Никита склонил голову набок и прикрыл один глаз, будто у него перед лицом был компьютер, и Ева впервые подумала, что, возможно, так оно и есть. Глеб ведь тоже выводит волшебные параметры на видимый лишь ему экран.

– У тебя там реально вычисления идут? – спросила Ева.

– Ага, – кивнул Никита и обезоруживающе улыбнулся. – Издержки образования.

Он резко посерьезнел и оглянулся на скалу, возвышавшуюся над ними черным обелиском.

– Идем? Только помните: ничего не трогать. Идем молча и быстро.

– Никита, а я все хочу спросить, почему скала такая черная? И та, что у вас с водопадом, и эта? – шепотом поинтересовался Валера.

– Она от проклятия почернела. Раньше обе белыми были.

– А почему?

– Эти скалы – часть творения Белобога, моего деда. Когда Вий проклял сыновей своего единоутробного брата, он пошел против рода. Скала в одночасье почернела. Ну это по легенде. Я-то ее в первый раз вижу. Так что не могу судить, насколько это правда.

– А ваша почему почернела? – уточнил Валера.

– А отец проклял того, кто заманил в ловушку жар-птицу и покусился на его жизнь. А это был – сюрприз! – его собственный сын. В общем, опять с родом связано. Вот и наша скала почернела.

Никита вздохнул и повернулся к Еве.

– Тут был один вход, не помнишь?

– Я входила и выходила через один.

– А ты же тоже сын Кощея, значит, тоже проклят? – сделал логическое умозаключение Женька.

– Давайте мы не будем трепаться не по делу, а? – раздраженно отозвался Никита. – Где этот дурацкий вход? Мы уже сто лет идем по кругу.

– Мы даже пяти минут еще не идем, – счел нужным урезонить Никиту Валера.

Но Ева видела, что сын Кощея и сам все понимает. Просто волнуется. И это волнение передавалось и ей.

Вход в пещеру показался неожиданно, и вся компания замерла, с опаской вглядываясь в светящийся зев.

– Мне все-таки не нравится идея идти туда всей толпой, – негромко заметил Никита и, переступив с ноги на ногу, поправил пояс с ножнами. Ева только сейчас заметила, что он вооружен.

– Девчонки, давайте вы здесь останетесь? – предложил Женька, который в кои-то веки был полностью согласен с Никитой.

– Ну уж нет! – заявил Матвей Семёнович, не став дожидаться справедливого возмущения со стороны девочек. – С чего вы взяли, что здесь им будет безопаснее? Разделяться предлагают только в плохих фильмах, и сами знаете, чем это обычно заканчивается.

– Ну а мы в плохой сказке, – все так же глядя на вход, пробормотал Никита и махнул рукой. – Пошли.

В пещере все было так же, как и в первый приход Евы. Ярко освещенная шарами с лунным светом, она вновь казалась райским садом, где среди цветущих кустарников и клумб были расставлены прекрасные каменные статуи. Вот только, как выяснилось, каждая из статуй некогда была живым существом, поэтому теперь было видно, что сидевшая в фонтане русалка растерянно вытянула ладони, будто откупаясь от того, кто спустя мгновение превратит ее в камень, чтобы по ее застывшему телу годами бежали потоки лунного света.

– Как красиво, – выдохнул Валера, разглядывая фонтан. – Понятно, что страшно, но красиво до ужаса.