Сад земных наслаждений

Майкл окинул небрежным взглядом небосклон с полупрозрачным серпиком полумесяца и с затаенной улыбкой спросил эту наивную простушку.

- После окончания школы вы куда-нибудь выезжали из дома?

Хелен зябко поежилась - слуга с шалью все ещё задерживался.

- Да, - глухо ответила она,- у меня были проблемы с легкими, и я провела долгие годы в частных лечебницах Швейцарии. Летом возвращалась домой, но как только начинались осенние дожди, Эдвин увозил меня в горы.

Туберкулез - грозный бич двадцатых годов. Так вот почему у неё такой неуверенный вид! Да, трудно адаптироваться в обществе здоровых людей, когда много лет подряд видел только больничные койки и смерть.

- А как вы себя чувствуете сейчас?

- Я здорова, - в тихом голосе девушки отчетливо послышалось радостное торжество,- такое, как сказал мой доктор Фладе, случается редко, но все-таки бывает! Я переросла свою болезнь, и навсегда уехала из Швейцарии. Все это время я так тосковала по Англии, что когда у меня появилась возможность жить там постоянно, то дала себе слово никогда не покидать родного графства. Но Эдвин...

- Вы давно знакомы?

Хелен чуть пожала плечами.

- Всю жизнь! У нас был общий дед, вернее, для меня он прадед. Эдвин так нежно обо мне заботился, что когда мне все-таки удалось преодолеть болезнь, мы решили больше не расставаться.

Майкл криво усмехнулся - чтобы эти двое не питали друг к другу, страстью здесь и не пахло. Скорее всего, крошка относилась к своему жениху, как к заботливому старшему брату.

- Эдвин давно уже увлекается полетами, - между тем, продолжала говорить Хелен,- и когда ваш отец прислал ему приглашение, так и загорелся посмотреть на американские модели самолетов.

Фрейзер с трудом себе представлял, как 'загорается' хоть какой-то идеей флегматичный англичанин, но перебивать собеседницу не стал - ему доставлял удовольствие даже звук её глуховатого голоса.

- Я бы тоже хотела полетать!

- А что, - поразился Майкл,- есть какие-то проблемы?

Девушка вновь смутилась. Она это делала весьма... волнующе!

- Эдвин, - прошептала та,- так долго за меня боялся, и теперь, когда болезнь осталась позади, опасается всего! Он даже на пароходе не разрешал мне выходить на палубу одной.

Майкл было открыл рот, чтобы кое-что предложить девушке, но тут же раздраженно прикусил губу, потому что за спиной раздался возмущенный голос вышеупомянутого джентльмена.

- Хелен, уже достаточно свежо, а ты без шали! Разве можно быть такой беспечной?

- О,- виновато улыбнулась девушка, разворачиваясь к жениху,- за шалью мы послали лакея, а он куда-то запропастился. Мистер Фрейзер показал мне самый красивый вид на луну в штате Коннектикут!

Серые глаза герцога холодно блеснули. Он таким собственническим жестом притянул к себе Хелен, что Майкл вполне осознал - по крайней мере, с его стороны, чувства к очаровательной невесте далеко не братские.

- Надеюсь, - сдержанно осведомился Кентсом,- ты уже вдоволь налюбовалась на это зрелище, и мы можем вернуться в дом? Действительно, дорогая, становится прохладно!

ШОУ.

Утро следующего дня порадовало хорошей погодой. На обширном частном аэродроме семьи Фрейзеров выставили самолеты, представленные наиболее известными авиазаводами Америки и некоторых европейских стран. В основном, легкие спортивные машины, предназначенные для небольших частных полетов и экскурсий, но попадались и другие - более серьезного класса, но эти скорее были исключением.

Матово светился на солнце 'Птеродактиль-1' английского конструктора Г. Хилла. Другим необычным самолетом был F-19 немецких конструкторов - Генриха Фокке и Георга Вульфа. И даже только что выпущенный в начале 30-х годов миниатюрный самолет 'Пу дю сьель' ('Небесная блоха ) французского изобретателя А. Минье застыл на выгоревшей от солнца траве аэродрома. Несколько двухмоторных металлических бипланов американского авиаконструктора В. Бурнелли дополняли картину.

Летательные аппараты заводов Фрейзера были представлены несколькими спортивными двухместными самолетами. Самого Майкла заменил за штурвалом, приехавший накануне ночью младший брат. Фред - выпускник Вест-Пойнта пожелал сделать военную карьеру и теперь занимался чем-то настолько непонятным, что вся семья даже не пыталась вникнуть в эти тайны, чтобы спать спокойно.

Братья отличались друг от друга и внешне, и по характеру. Если Майкл больше походил на родителя и унаследовал фамильные черты Фрейзеров, то подтянутый, черноволосый Фред, с чеканными как у индейца чертами лица пошел в родственников матери. Он изводил всю семью буквально маниакальной страстью к порядку и дисциплине, относясь к своим сибаритам-родственникам как к кучке слабоумных, но милых разгильдяев, а те, в свою очередь, считали его занудным, слегка спятившим, хотя и добрым юношей, и вели себя соответственно.

Вот и сегодня утром, заглянув в комнату готовящегося к предстоящему полету Майкла, он безапелляционно заявил: