Саддам Хусейн

Это поведение не понравилось Саддаму. Для него союз был чисто вспомогательным средством поставить Ирак на основное место в арабском мире. Он никогда и не думал объединяться на равных основаниях. По его мнению, поскольку Ирак был сильнее Сирии во многих отношениях, его превосходство должно было быть закреплено в федеративном договоре; и так как Сирия нуждалась в Ираке, а не наоборот, она должна была щедро вознаградить старшего брата. Не было и речи о разделении власти с Асадом. Сирийский лидер должен был согласиться на контроль Ирака. А если он не хотел соглашаться, разумнее было вообще отказаться от плана объединения.

Потеря интереса Саддама к объединению, возможно, произошла и под влиянием возрождения давней угрозы Ираку — иранской. В 1978 году династия Пехлеви, правившая Ираном с 20-х годов XX в., была потрясена возрастающей волной общественных беспорядков, которая к концу года переросла в народное восстание. Эти события были как нельзя более нежелательны для Саддама. Это произошло всего через четыре года после того, как ему удалось найти, очень дорогой ценой, приемлемые отношения с Ираном. Для него Алжирское соглашение было основой, на которой он закладывал свое политическое будущее. Оно дало ему крайне необходимую отсрочку для укрепления своей позиции и подготовки для решающего прыжка. Более всего прочего он страшился возобновления нестабильности на восточной границе Ирака. Теперь, когда Тегеран раздирала внутренняя борьба, перспектива такого поворота событий была очень вероятна.

С большим беспокойством Саддам следил за ухудшением положения своего бывшего врага, шаха, и был готов помочь ему любыми способами. По просьбе шаха в октябре 1978 года Саддам выслал из страны иранского религиозного вождя, аятоллу Рухоллу Хомейни, жившего в Ираке с начала 60-х гг. Через месяц шахиншахиня Фарах посетила Багдад и была встречена Хусейном очень торжественно. И только после того как положение шаха стало явно безнадежным, Багдад отступился от монарха и стал заигрывать с иранской оппозицией, включая аятоллу Хомейни, переехавшего после высылки из Ирака в Париж. Как только аятолла с триумфом вернулся в Иран, Саддам немедленно поддержал революционный режим и стал демонстрировать свою дружбу.

На этой стадии Саддам, очевидно, решил, что чем скорее он станет формальным лидером Ирака, тем лучше. Имея в виду близкий шторм в революционном Иране, он больше не хотел оставаться «господином заместителем». Конечно, он был «сильным человеком Багдада», но чтобы справиться с Ираном, ему нужно было нечто большее. Ему нужна была официальная пропаганда, которая позволила бы сплотить нацию под его руководством. Кроме того, президент Бакр все больше терял контакт с реальностью и мог стать серьезным препятствием в будущем. Как писал один из полуофициальных биографов Саддама о Бакре:

«Этот военный тратит свое свободное время на дела, которые не важны для государства. Он просыпается рано утром и идет в свой сад, он поливает цветы и обрезает розовые кусты. Когда он устает, то некоторое время отдыхает со своими внуками. Он живет воспоминаниями, большей частью печальными. Сын Бакра погиб в автомобильной катастрофе, когда ему было всего двадцать три года, в то время как Ахмед Хасан Бакр все еще приходил в себя после смерти своей жены. Затем умер его зять, и Бакру пришлось заботиться о своей дочери и ее детях».

Эти слова вполне отражают настроение Бакра зимой и весной 1979 года. Каковы бы ни были политические способности Бакра в то время, Саддаму он больше был не нужен, и, следовательно, его надо было мягко, но решительно оттеснить от власти.

Последний прыжок Саддама к заветному посту был сделан с типичной для него осторожностью. С 1979 года и дальше он лихорадочно ездил по стране, посещая города и сельские районы, военные лагеря и партийные ячейки, не забывая шиитские и курдские поселения. Его речи были сосредоточены на одном пункте — своем собственном восхвалении. В то же время в средствах массовой информации была запущена интенсивная кампания культа личности. Фотографии, речи, лозунги и стихи восхваляли «лидера», как будто Бакр уже не был официальным руководителем Ирака. Когда югославский президент Иосип Броз Тито приехал в Багдад в феврале, высшую югославскую медаль, обычно предназначаемую для главы государства, получил Саддам, а не Бакр.