Саддам Хусейн

К своему великому удивлению, шииты услышали, как до сих пор непреклонный Саддам прославляет их патрона имама Али ибн-Али Талиба и заявляет, что он его истинный последователь в поисках «небесных ценностей». В знак своей приверженности таким «ценностям» Саддам в начале 1979 года запретил азартные игры и направил щедрые средства на религиозные цели. Одетый в традиционный шиитский костюм, аббайя, он осуществил многочисленные посещения, с показом по телевидению, шиитских поселений, раздавая шиитам деньги и телевизоры. Чтобы покончить с остающимися сомнениями относительно искренности его внезапного преображения, он представил окончательное «доказательство» — генеалогическую таблицу, связывающую его с центром шиизма. Во время широко разрекламированного визита в священный город Неджеф в октябре 1979 года было объявлено, что Саддам — прямой потомок халифа Али, а следовательно, и пророка Мухаммеда.

— Мы имеем право заявить, и при этом не фальсифицируя историю, — взволнованно произнес он, — что мы внуки имама Хусейна.

Вербовка святейших фигур ислама во имя политических целей отразила крайнюю степень и беспринципного прагматизма Хусейна, и его тревоги. Он рассчитал, что националистические и светские идеи Баас мало пригодны для сдерживания все возрастающего иранского давления на его режим. Хомейни хотел свергнуть его, разжигая религиозные чувства шиитов, а следовательно, ему надо было противопоставить те же средства. Если предложенная игра называется религией, надо ей обучиться. На протяжении всего последующего десятилетия, когда он боролся не на жизнь, а на смерть в восьмилетней войне против Ирана, ему приходилось широко использовать религиозный символизм, отодвинув в сторону идеологию и фразеологию Баас. Какова бы ни была суть идеологии, ее ценность определялась лишь ее эффективностью для одной цели — политического выживания Хусейна.

Новая тактика Саддама проводилась в жизнь без передышки, в которой он в 1979 и 1980 годах так нуждался. Иранцы и подпольные организации иракских шиитов, поддерживаемые ими, оставались равнодушными к его показному благочестию, продолжая свою неистовую борьбу против его режима. Это, в свою очередь, заставляло Саддама сопровождать свои усилия по умиротворению шиитов жестокой репрессивной тактикой, которая привела его в президентский дворец. Он обрушился на подпольные организации шиитов, ответил на иранскую пропагандистскую кампанию серией словесных атак на аятоллу Хомейни, которого он назвал «шахом в тюрбане», и поддерживал сепаратистских элементов в Иране, таких как курды и хузистанские арабы. Он также ускорил рост иракских вооруженных сил и попытался сплотить арабские государства вокруг своего режима, провозгласив в феврале 1980 года Национальную Хартию, которая пыталась превратить арабскую нацию в единый фронт, направленный против «внешней агрессии». Глубоко потрясенный неприкрытым намерением Ирана поразить его режим в самую сердцевину, особенно после неудавшегося покушения на жизнь Азиза, Саддам воспринял иранскую угрозу гораздо более серьезно и ответил драконовскими мерами против шиитской оппозиции. Не прошло и двух недель после неудачной попытки устранить Азиза, как самый видный шиитский религиозный деятель Ирака, аятолла Мухаммед Бакир аль-Садр, находившийся под домашним арестом несколько месяцев, был казнен вместе со своей сестрой. А вслед за своим почитаемым пастырем были расстреляны сотни шиитских политзаключенных, преимущественно члены партии Дава. Эта эпидемия убийств не миновала и вооруженные силы, где были казнены несколько десятков офицеров, некоторые из них лишь потому, что не смогли справиться с возрастающей волной иранского терроризма в стране, другие же пали жертвами стандартного обвинения в заговоре против режима. Хусейну удалось изолировать южную часть Ирака, не допуская иностранных, особенно иранских, паломников к священным шиитским местам. О степени его беспокойства свидетельствует тот факт, что из страны было выслано около ста тысяч иракских шиитов.

Эти контрмеры не произвели никакого впечатления на революционный режим в Иране. В ответ на угрозу Саддама Хусейна отомстить за покушение на жизнь Азиза, аятолла Хомейни 9 июня 1980 года призвал иракских шиитов свергнуть «правительство Саддама». Министр иностранных дел Ирана, Садег Готбзаде, сообщил в тот же самый день, что его правительство приняло решение уничтожить баасистский режим в Ираке. Та же тема была снова затронута через два дня иранским президентом Абул Хасаном Банисадром, который также предупредил, что если обстановка на границе ухудшится, Иран начнет войну. Иранский министр обороны открыто обрисовал некоторые перспективы вероятной иракско-иранской войны.

— Если иранская армия войдет в Ирак, — сказал он, — иракские шииты встретят ее с распростертыми объятиями.

К тому времени ирано-иракская конфронтация уже вступила в новую фазу, со стычками вдоль общей границы. В августе они превратились в тяжелые бои с участием танков и артиллерии и с воздушными ударами.