Садовник

       Земля приняла меня, ударила в бок, по голове и, затем, перевернув на спину, добавила по затылку. Но резкой боли я не почувствовал, значит, обошлось. Рыжая спрыгнула почти одновременно со мной.

       Вагон медленно – так мне показалось - сполз с обрыва. Через несколько мгновений раздался взрыв, со дна пропасти поднялся багровый язык, лизнувший небо и скрывшийся в каменной пасти. Все смолкло.

       Тишина была недолгой. В воздухе раздался, усиливаясь с каждой секундой, стрекот вертолета. Стрелки!

       - В укрытие!

      Рыжая стояла неподвижно, как завороженная. Глядела в бледное небо, где росла черная точка. Я подскочил к ней, схватив за руку, дернул, увлекая за спину могучего дерева. Через пару секунд над лесом пронесся желтобрюхий вертолет.

      -Ты что, оглохла?

Не ответила. Ну и черт с тобой.

Я поднялся.

      Вертушка кружила над лесом, немного погодя к ней присоединилась вторая. Мешкать нельзя, скоро стрелки спустятся вниз.

-Вставай,- Рыжая все еще сидела на земле, дрожа: не игрок она, не игрок! – Надо идти.

Не слышит.

Что мне с того, если ее продырявят стрелки?

-Не хочешь идти – оставайся.

      Я выкарабкался из укрытия. Вертушки кружили в отдалении, едва не задевая кроны деревьев ржавыми подбрюшьями.

      Пригнувшись к земле, я побежал и скоро уперся в овраг, на дне которого в разноцветных водах речушки сгрудились вагоны, а вокруг – тела игроков. Черт подери! Придется спускаться – идти вдоль провала нельзя: стрелки не прикончат, так растерзает тварь. Держаться железки – единственный шанс уцелеть.

      Сидя в приовражных кустах, я наблюдал за вертушками. Из лесу показалась рыжая, осмотрелась (в глазах - ужас), заметила меня.

      -Пригнись.

От нее теперь не избавишься…

      С вертушек сбросили тросы. Маленькие фигурки заспешили вниз – пауки. Все, началась зачистка.

       - Спускайся следом за мной,- сказал я и, хватаясь за траву и кусты, полез вниз по склону. Сверху на меня посыпались мелкие камешки из-под ботинок самки.

      Мы достигли дна, когда наверху, в лесу, захлопали выстрелы. Значит, кроме нас есть уцелевшие: работенка для стрелков.

В мутной воде речушки лежала большая часть пассажиров Последнего Поезда. Черные от копоти тела, неестественно вывернутые руки и ноги, стеклянные глаза, оскаленные зубы. Приехали, блин. Как здорово, что меня среди них нет.

       -Ложись, - шепнула рыжая.

       Дьявол! Я, должно быть, свихнулся: «Как здорово, что меня среди них нет!».

      Вертушка зависла над нами. Я лежал на спине и видел, как из нутра машины показалась голова стрелка в желтом шлеме.

      Я замер, я не дышал, я стал мертвецом.

      Ветер колыхнул седые волосы на голове лежащего неподалеку от меня игрока. Тут же раздался звук, похожий на клацанье зубов, и череп трупа взорвался. В лицо мне брызнул кровавый дождь, но я не пошевелился.

       - Артур, здесь одни дохлые.

Вертушка, круто взяв влево, скрылась из виду.

      Я не сразу пришел в себя, некоторое время лежал неподвижно: по крайней мере, один раз мы с рыжей квиты. Самка уже оклемалась и стояла у кромки воды. Взглянула хмуро:

      -Умойся.

И то дело.

      Я спустился к речушке, разогнал радужную пленку. Зачерпнул пригоршню зеленоватой влаги, смыл с лица мозги и кровь.

В поисках брода мы двинулись вниз по течению.

       На излучине река расширялась, бежала споро и шумно. Из воды торчали камни.

      -Попробуем здесь, - обернулся я.

Рыжая кивнула.

      Осторожно ступая по скользким, обросшим водорослями камням, мы направились к противоположному берегу. Зеленоватая вода булькала под ногами, пенилась, шевелила водоросли.

      Каждое мгновение я ожидал стрекота вертушки.

       -Скорей.

       -Да иду я.

Она еще и огрызается.

      Мы преодолели речку, начали карабкаться по склону. Эта сторона оврага поросла матерым кустарником, поэтому подъем не занял много времени.

      Я бросил взгляд на изломанный Поезд. Еще пару часов езды – и я мог бы завладеть местом у печи. Рука уже достаточно послушна…

      Перебежками - к лесу.

Только когда кроны деревьев соединились над головой, стало легче.

       Рыжая, тяжело дыша, прислонилась к дереву. Ее лицо раскраснелось, а глаза блестели. Да ей весело! Мало досталось? Ничего, стрелки и твари наверстают…

      -Абдулла, дикие!

Стрелки! Легки на помине…

      Я прыгнул за дерево, уткнувшись носом в сырую, пахнущую прелью, землю. Рыжая рухнула рядом.

Раздались выстрелы, на голову посыпалась кора.

-Обходи!

      Мозг обливался расплавленным свинцом, а сердце билось где-то в горле.

-Доставай заточку,- прошипела рыжая. Ее взгляд – почти безумный - вернул мне рассудок.

      Я выхватил клинок. Черт возьми, так просто не сдохну. Кувыркнувшись, перебрался за другое дерево. Два стрелка: один слева, другой справа. Особо не спешат: знают, что мы в ловушке. Пусть приблизятся…

      Один, два, три, четыре... На пятом ударе сердца, я выскочил из-за дерева, и, швырнув заточку, отпрыгнул в сторону, за ствол дуба. Все слилось – и крик стрелка, и продолжительная пальба второго…

- Абдулла, ты как?

      Абдулла не ответил напарнику.

      -Сука! – выругался стрелок. С дерева, под которым я укрылся, брызнула кора. - Тварь! Я завалю тебя.

А у меня теперь нет заточки.

      Стрельба внезапно оборвалась.