Садовник

– Что вы сказали, сэр?

– Ничего, мистер Уильямс, – я поднялся со стула, протянул ему руку. – Благодарю за помощь.

Он некоторое время не отпускал мою ладонь, глядя мне в глаза.

– Я никогда не выдал бы вам информатора, доктор, – сказал он, тяжело дыша. – Даже если бы вы поджарили мне пятки газовой горелкой. Но у меня тоже есть дочь, сэр. Найдите его.

– Спасибо еще раз, Тедди, – сказал я и, осторожно высвободив свою руку, направился к выходу из редакции.

18

По Флит-стрит я быстрым шагом направился в сторону Скотленд-Ярда. Не прошел и двух сотен шагов, как меня ждал сюрприз.

– Ватсон!

Я встрепенулся. Из приоткрытой дверцы остановившейся напротив полицейской машины выглядывал инспектор Лестрейд.

– Детектив! – отозвался я. – А я как раз шел в Скотленд-Ярд.

– Решили прогуляться, вспомнить молодость? – сухо спросил Лестрейд. – Садитесь скорее в машину! Еще одна девушка пропала.

Позабыв все на свете, я бросился к автомобилю.

– Розамунд? Как ее фамилия, кто она?

– Не спешите, доктор. Пропавшую девушку зовут не Розамунд.

– А кто же она?

– Эмбер Уоллис, 17 лет. Отец – портовый грузчик в Уайтчепеле, мать – посудомойка в богатом доме.

– Значит, Садовник похищает и убивает девушек не в том порядке, что содержится в стихотворении, – сказал я.

– Или это не Садовник, – вставил инспектор.

– Возможно, – кивнул я. – Девушка из самого криминогенного района Лондона, из бедной семьи. Едва ли мы найдем ее связь с Лондонской библиотекой.

– Скорее всего, Ватсон. Боюсь, эта ваша идея с библиотекой не находит практического подтверждения.

– У вас есть другая идея? – спросил я несколько нервно.

– Нет, сэр, – ответил инспектор. – На данном этапе мы в тупике, и выбраться из него нам может помочь только посещение Уайтчепела. Едем?

Я молча взмахнул рукой.

Не думал, что так скоро вернусь в Уайтчепел. Серые улицы, редкие фонари, грязь, лужи, в которые можно провалиться по колено. Темные фигуры, время от времени появляющиеся на разбитом тротуаре. В основном это молодчики, которых врагу не пожелаешь встретить в темном переулке, а также женщины самого отвратительного вида, с надеждой заглядывающие в машину, улыбающиеся щербатыми ртами. Самое что ни на есть дно Лондона.

– Вот ведь райский уголок, – проворчал Лестрейд, глядя в окно. – Когда же муниципалитет, наконец, займется этим районом?

Инспектор назвал водителю адрес Уоллисов, и я невольно вздрогнул: это был тот самый дом, в котором месье Леруа развлекался весьма необычным и предосудительным образом.

В подъезде все также воняло плесенью и мочой, и даже сидел на перилах лестницы все тот же облезлый кот.

– Брысь, зараза, – шикнул на кота Лестрейд, когда мы поднимались по ступенькам.

Инспектор остановился перед уже знакомой мне дверью: именно в нее я постучался, думая, что там скрылся Леруа. Однако, француз был рядом, в логове проститутки Луизы. Насколько я помнил, знакомство с обитателями этой квартиры большого удовольствия мне не доставило.

– Квартира номер один, та самая, – проговорил Лестрейд и постучал.

Открыла женщина. Равнодушное лицо, потухшие глаза с синими кругами: эти круги могли появиться как от усталости, так и от кулаков ее мужа. Миссис Уоллис выглядела ровно так, как выглядят большинство женщин Уайтчепела, вынужденных за гроши заниматься тяжелой работой.

– Миссис Уоллис, мы из Скотленд-Ярда по поводу пропажи вашей дочери, – бодро отрапортовал Лестрейд.

Женщина ничего не ответила, отстраняясь. Мы вошли. К моему удивлению, обстановка в квартире оказалась вполне пристойной. Бедность сквозила изо всех углов, но это была опрятная бедность. Пол отдраен до блеска, старенькие занавески на окнах тщательно постираны и выглажены, на чистой постели – взбитые подушки.

– Пол, из полиции, – сообщила женщина.

Из кухни показался усатый матрос. Теперь он выглядел не таким устрашающим, как при нашей первой встрече.

– Это вы! – воскликнул он, узнав меня. – Вы, выходит, из полиции, сэр. А ведь мы с Клэр решили, что это вы похитили нашу дочь. Зачем вы ломились к нам посреди ночи?

– Что это значит, Ватсон? – недоуменно спросил Лестрейд.

– Я расскажу вам об этом позже, инспектор, – ответил я, испытывая некоторую неловкость. – Мистер Уоллис, в тот день я выслеживал подозреваемого и по ошибке постучал в вашу дверь. Однако, это не имеет отношения к нашему сегодняшнему делу. Расскажите, когда и при каких обстоятельствах пропала Эмбер.

– Приземляйтесь здесь, господа, – грубовато сказал матрос, указывая на деревянный диван.

Мы с Лестрейдом «приземлились».

– Итак, мистер и миссис Уоллис, повторяю вопрос: когда и при каких обстоятельствах пропала ваша дочь?

– Да, как вам сказать, сэр, – почесал макушку Уоллис. – Обстоятельства самые печальные. Мы с матерью насели на нее, ну, она и убегла. Дверью – хлоп! – и поминай как звали. День нет, второй нет, вот я и послал Клэр в участок.

– Раньше она пропадала на такой срок?

– Нет, сэр, не бывало такого. Но бывало, что Эмбер возвращалась поздно.

– Насколько поздно?

– В полночь, сэр, и даже позже.

– Вы знаете, чем она занималась?

Матрос замялся.