Садовник

Он так и не потерял сознания — ни когда его перебежками, под шквальным огнем с республиканской стороны, уносили с дороги, ни когда перетягивали ноги и торчащий из плеча окровавленный обрубок тонким сыромятным ремнем, ни когда его глаза встретились с глазами подъехавшего на роскошном «Мерседесе» майора Диего Дельгадо.

— Хорошая машина, Диего, — одними губами произнес Мигель. — Такая, как ты хотел…

Майор прищурился, кажется, узнал его и вышел из машины.

— Имя, фамилия, звание, зачем шел… — навис над Мигелем рыжий веснушчатый капрал.

— Подожди, — отодвинул его в сторону Диего и наклонился над раненым. — Мигель? Ты, что ли?

— Слушай, Диего… — прошептал Мигель. — Там… у тебя… немой парень работает… это он, тот самый садовник… помнишь?

Диего нахмурился, но, похоже, вспомнить, о ком речь, не сумел.

— Это он землю во рты кладет, — торопясь, выдавил Мигель. — И лопатой… тоже… он. Останови его, Диего.

На той стороне реки ухнуло орудие, майор вскочил и, на ходу отдавая приказания, бросился к машине, а Мигеля схватили за ворот и поволокли на обочину.

***

Себастьяна взяли минуты через две, прямо в только что выкопанном им под пулеметное гнездо окопе. Рыжий веснушчатый капрал подошел к немому парню с двумя солдатами и ткнул в него пальцем.

— Взять.

Изумленного землекопа подхватили под руки и потащили вдоль линии окопов, затем — через бугор и бросили в им же самим подготовленную яму для пленных. Себастьян поднялся на ноги, отряхнул с колен землю и огляделся.

Справа в углу, обхватив голову руками и ни на что уже не реагируя, сидел взятый вчера республиканский комиссар. Прямо у глинистой стены перебирал четки проштрафившийся марокканец, а слева… Себастьян пригляделся и растерянно заморгал. На него смотрели до боли знакомые глаза полицейского.

Он полулежал на боку, а из разорванного плеча в лохмотьях мяса и сухожилий торчала желтая острая кость.

Себастьян подошел и присел на корточки.

— Эс-те-бан… — выдохнул полицейский. Себастьян дружелюбно оскалился. Увидеть земляка оказалось на удивление приятно.

— Я тебя нашел… Эстебан, — медленно проговорил Мигель. — Теперь за все ответишь: и за Тересу, и за Лусию… и за капитана Гарсиа… за все.

Себастьян оторопел. За два года войны он достаточно хорошо изучил карательный лексикон и уже знал, что означает «ответить за все».

— Га-а-сиа? — удивленно поднял он брови.

— Это ведь… ты его убил… — Мигель кашлянул и задохнулся от боли.

— Не-е-е… — замотал головой Себастьян. — Я-а… не-е.

Мигель язвительно усмехнулся:

— А кто тогда? Господь бог?

— Се-э-си… — пожал плечами Себастьян. — О-он.

Мигель оторопел. Он вмиг вспомнил свои подозрения по поводу Сесила Эсперанса, но сломать свою выверенную схему готов не был.

— Сесил?

— А-ха, — кивнул Себастьян. — О-он.

— Но листья ведь ты положил? — преодолевая боль, приподнялся Мигель.

Себастьян кивнул.

— Но зачем?

Себастьян болезненно сморщился. Объяснить словами, что капитану Гарсиа нужно было подсказать дорогу домой, он не сумел бы.

— Га-а-сиа хо-ош-ши… — с трудом выдавил он.

— Гарсиа хороший? — сам себе не веря, переспросил Мигель. — А Тересу кто убил? А сеньору Лусию? Тоже Сесил?

— Не-е! — решительно замотал головой Себастьян и с нескрываемым омерзением жестом изобразил жиденькую, как у Христа, бородку. — О-он.

— Энрике Гонсалес, — откинулся головой на земляную стену Мигель и вдруг ясно вспомнил все, что говорила ему спасенная и спрятанная садовником в землянке юная сеньорита Долорес. — Ну, конечно же. За это ты их всех и перерубил…

Себастьян печально кивнул, а Мигель закрыл глаза. Все выстраивалось просто и ясно. Да, этот Эстебан — убийца, но кто в наше время не убийца? Прямо сейчас по обе стороны реки собралось несколько сотен людей, совершенно не скрывающих своего намерения убивать всех, кто с ними не согласен.

У него еще оставались вопросы: и по поводу задушенного в своем кресле полковника, и по поводу похищенной из склепа сеньоры Долорес Эсперанса… Но вот сил, чтобы задать их, уже не хватало, а сознание плыло и уходило. Он очень устал… очень.

***

Себастьян хорошо знал, что случается — раньше или позже — с теми, кто попадает в яму, и его это никак не устраивало. Не то чтобы он был против смерти, нет, просто он знал, что если умрет вот так, не успев построить свой собственный кусочек Эдема, то целую вечность у него не будет Ничего, даже пшеничного ростка, которым он мог бы некоторое время любоваться после смерти. Сверху послышались голоса, и Себастьян быстро сел возле стены и закрыл глаза. Судя по положению тусклого солнца, прямо сейчас должна была произойти смена караула, и потом он сможет начать выбираться из этой ямы. А пока нужно было притвориться смирившимся.

Голоса стали громче, и вниз, прямо на голову Себастьяну посыпалась земля. Он затаил дыхание.

— Все четверо здесь… — внятно произнесли наверху.

— А могильщика за что?

— А я знаю? Наверное, стащил чего у офицеров…

— Козлы… парнишка-то нормальный…