Садовник (история одного маньяка)

Но Эд приблизительно понял, что он имеет в виду.

- Я не занимаюсь бильярдом профессионально, если ты об этом. А вот играю давно. Твои кореша - не слепые и не малые дети. Сами со мной в игру завязались. Или забыл?…

Костя, как раз заканчивающий проигрывать все, что ему досталось от партий с Эдом, радостно помахал рукой.

«Ну не идиот?! Продуется же в ноль, если немедленно не остановится… Ладно, еще одна партия и пора валить отсюда», - Эд снова с аппетитом взглянул на декольтированную прелесть в углу зала.

Подошел Тара, изо всех своих пацанских сил старавшийся выглядеть спокойно, но то и дело выдававший себя нервным похлопыванием кия по руке.

- Ну что, еще партию?

- Давай, последнюю, - Эд ни секунды не сомневался, что сейчас его соперник поставит все, что осталось.

Следовало отдать должное - осталось у них немало. По крайней мере, Тара назвал сумму, равную всему, что Эд выиграл за вечер.

Эд изобразил недолгое колебание. Затем кивнул. Глаза Тары многообещающе полыхнули, и Эд принялся разбивать…

Партия не оказалась слишком сложной, но принесла Эду жгучее удовольствие - у него наконец-то получились два угловых шара, которые раньше он считал для себя практически невозможными.

Положив кий, он поднял взгляд на противника и увидел, как у того мелко-мелко подрагивает уголок правого глаза. И смотрит при этом Тара куда-то за спину Эда - туда, где оставался за столиком в стельку пьяный Антон. Вот только Антон оказался не настолько пьяным, как до сих пор талантливо изображал, и теперь на удивление твердым шагом приближался к Эду, разыгрывая еще одну партию. На этот раз - с оттенком уголовщины.

- Эй, ты! Я те че, не говорил? У нас так дела не делаются! Говорил, ну?…

При ходьбе Антона слегка качало - не кефир все-таки он цедил весь вечер, но даже в его нетвердых движениях сквозила опасность. Расписывая воздух своими растопыренными пальцами, он подошел уже почти вплотную. А люди, только что так восхищавшиеся мастерством Эда, вдруг стали необыкновенно заняты - их взгляды старательно избегали части зала, где стоял победитель.

Он оказался в полном одиночестве. Даже Костю Сергей куда-то увел… Хотя с него-то какой прок?

«Твою мать…» - устало подумал Эд.

- Эй, я с тобой говорю, сюда смотри! Клоун, бля, цирк тут устроил! Бабло наше гони давай, как там тебя… Эдик… О! Хорошо рифмуется…

Эд не понял, как очутился на полу. Он с легким недоумением смотрел на спину Антона, крепко прижатого коленом - черт, его собственным коленом! - к полу… И на руку этого придурка, заломленную до хруста его, Эдовой, рукой… И не мог вспомнить, как и когда это сделал!

Мужская часть посетителей сгрудилась вокруг них (когда?), сильно посмелев. Нет, не настолько, чтобы принимать участие в разборке на чьей-либо стороне, но все же Эду почудился одобрительный оттенок в ропоте толпы.

Тара почему-то стоял в стороне, усиленно делая вид, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения.

«Руку боится повредить, падла!» - догадался Эд и сильнее вдавил колено. Антон заорал благим матом.

Хорошо. Теперь оставалось уточнить детали.

- Меня зовут Эд, - спокойно произнес он почти по слогам, как при разговоре с не особо сообразительным ребенком. - Повтори.

- А, твою ма-а-ать! Больно как… Пусти… больно-о-о!

- Повтори: «Эд». И запомни.

- Эд, Эд!… Эд! Пусти, говорю! Эд же! Ур-р-о-о-од…

Одним плавным движением Эд поднялся с пола, продолжая удерживать в поле зрения парней. Он ощущал себя, как воздушный шар, наполненный гелием, - легко, пусто и весело! Ни дрожи. Ни колотящегося сердца. Он был средоточием спокойствия в этом мире.

- Я к вам не совался. Игру сами предложили. На жизнь я зарабатываю другим, и мне хватает, - Эд швырнул на стол, за которым только что с таким удовольствием проводил вечер, два своих последних выигрыша. - Без обид. И еще, советую хорошо запомнить мое имя!

Он подхватил куртку и направился к выходу. Его шаги были тверды и рассчитаны до миллиметра. На лестнице он остановился, прикурил и оглянулся.

Зал застыл. Только Антон на полу поскуливал, массируя вывихнутую руку.

Эд надел очки и шагнул в темноту подворотни, откуда уже неслись радостные возгласы Кости: «О, а ты что, уже уходишь?…»

Театр абсурда

Эд не заглядывал в бильярдную почти две недели. Работодатели, обсуждение деталей, поиски квартиры и машины, банальное налаживание быта - все это отняло время.

Но в очередную пятницу под вечер он вдруг подумал о «Шарman'щике» и сразу же отправился в центр города искать клуб на новой машине - «хонде» классических обтекаемых форм и изумрудного цвета (тон в тон с сукном - хороший знак!). Парень, продававший ее, смотрел с такой тоской, что Эд вспомнил себя самого месяц назад…

«Неужели целый месяц?…» - от этой мысли стало страшно.