Садовники Солнца

"Вот оно что", - подумал Антуан, мгновенно вспомнив свою встречу с тигром, надоедливую белку, непонятные реплики Саши и Платова, которым он тогда не придал значения.

- Очень любопытно, но не очень ясно.

Янин хитро прищурил глаза.

- Все просто. Раз пугливые не доросли, чтобы приручить зверя, зверь их сам приручит. Хищники - поделятся добычей, птицы - предупредят об опасности, пчелы - медом накормят. А шестирогие местные олени помчат их волокуши. Словом, недели через две наших пугливых встретят в пути ласковые и сообразительные звери.

- Трудно было? - спросил Антуан.

- Нелегко, - согласился Янин. - Но ты, брат, особо не удивляйся. Еще в двадцатом веке новосибирские ученые Науменко и Беляев достигли поразительных успехов в одомашнивании животных. Они воздействовали на нейроэндокринные механизмы...

Пока они разговаривали, в объеме голографического изображения появилась лесная поляна. Посреди нее лежала огромная куча хвороста, возле которой суетилось несколько пугливых в длинных меховых одеждах. Лица плоские, безволосые, сосредоточенные. В сторонке стоят еще двое - нагие, жалкие, дрожащие от холода...

- Сейчас будет самое мерзкое, - испытующе сказал Янин, глядя на Антуана. - Они считают, что жертвоприношение на большом огне согревает сердца злых духов.

Антуан отрицательно покачал головой.

- Пойдемте, - сказал он. - Пойдемте отсюда.

Придерживаясь за поручни, он спустился с площадки, шагнул в светящийся проем лифта.

- Их встретят ласковые звери, - пробормотал Антуан и спрятал окоченевшие на ветру руки в карманы куртки. - Обязательно встретят!

СТРАННАЯ МАШИНА

Она услышит мой голос и улыбнется. И повернет ко мне вдруг прозревшее лицо. "Оля, - скажу я, - здравствуйте, Оля". И добавлю свой традиционный вопрос: "Вы снова видели цветной сон?" Почему все же так получается - она видит цветные сны, а я только черно-белые, да и те несуразные... "Не обижайтесь на судьбу, Егор, - скажет она ласково. - Лучше расскажите, какие эти листья. Я насобирала по дороге целую охапку".

- Ох, и надоели мне эти дежурства, - ворчит Славик. - Так и лето прошло...

Он стоит у стены-окна, смотрит на хмурую реку. Горошины дождя деликатно постукивают в стекло, мокрые деревья жмутся поближе к станции, и на пляже сейчас ни души. Это к лучшему. Когда солнце, когда Днепр буквально закипает от тел, Славика и вовсе заедает хандра. Он с угрюмым видом садится во второе кресло и от нечего делать подключается к Джордже. Этот однорукий румын, заядлый альпинист, подбирается нынче со своей группой к вершине Эвереста...

О затянувшемся экзамене Славик в такие дни может распространяться до бесконечности. А еще о том, что поливит, при всем уважении Славика к Службе Солнца, - архинеразумная затея. "Поливит" - много жизней. Так называются установленные здесь аппараты, которые могут подключить мозг любого человека к сознанию одного из двухсот "актеров". Их отбирали долго, с такими придирками, какие не снились и космонавтам. Егор со Славиком втайне восхищаются своими актерами. Это люди кристальной нравственной чистоты и огромного духовного богатства. Одни согласились на эксперимент добровольно, других упросила Академия наук. Подумать только, какое надо иметь мужество, чтобы позволять каждому, кому не лень, жить, пусть и недолго, твоей жизнью. "Актерами" их назвал какой-то остряк. Действительно, о какой игре может идти речь? Просто живут хорошие люди. Живут красиво и чисто. А "зрители" этим пользуются... Они говорят им: "Разрешите, я побуду немного вами..."

- Кого-то уже несет нечистая сила, - сообщает бодренько Славик. - И дождь ему нипочем.

Конечно, он грубит нарочно, но Егору все равно неприятно. Коробит.

Старик был шустрый и разговорчивый. Он смешно, словно мокрый пес, отряхнулся у порога, заспешил к креслу.

- Вижу, первый сегодня. Повезло. Между прочим, я вообще везучий. Жизнь вспомню - ни одного дня не жаль. Все в удовольствие. А теперь решил посмотреть, как другие по скользкой палубе ходят. Без кино чтобы. Из первых рук.

Егору старик сразу чем-то не понравился. Болтает много. "Все в удовольствие..." От такого гурмана и стошнить может. Он отвернулся и стал молча настраивать поливит.

Это, Оля, кленовый листок. Маленький, будто детская ладошка с растопыренными пальцами. А вот потертые медные пятаки. Да, да. Они сейчас висят на осине, как старая кольчуга богатыря. Это листья осины, Оля...

Господи, почему я уже полгода рассказываю тебе об осенней листве, о застенчивых - ведь они поэтому и мигают - звездах, о карнавальных нарядах цветов, что приткнулись в углу лабораторного стола, рассказываю обо всем на свете и не могу объяснить элементарное. Простое, как дождь. Объяснить, что я люблю тебя, Оля.

- Знаю, знаю. Все абсолютно безопасно, - пел дальше старик. - По инфору слыхал. И что море удовольствия - знаю. Хочешь космонавтом стать пожалуйста, спортсменом - пожалуйста, полярником - по...

- Помолчите, пожалуйста, - нейтральным тоном говорит Славик. - Вы мешаете нам работать.