Садовница (СИ)

— Хильда ко мне, — устало потребовала женщина. Сухая фигурка моментально скрылась из виду, а уже в следующее мгновение на порог пустынного полумрака опустился здоровенный мужской ботинок. Крохотные глазки потеплели при виде хозяйки. Но Гефра сейчас испытывала совершенно иные чувства. Она выпрямилась и длинным тонким пальцем поманила гиганта к себе.

— Госпожа, это для вас, — верзила припал на колено и протянул стеклянный пузырек с красной дымкой. При виде желанного подношения синие глаза вожделенно вспыхнули. В предвкушении Гефра даже облизнула губы, но тут же взяла себя в руки. Она успеет насладиться, а пока… Изящная кисть спрятала пузырек в кармане платья. Женщина поднялась с трона и подошла вплотную к коленопреклоненному слуге.

— Скажи, Хильд, ты сделал все, как я сказала?

— Да, госпожа, — глухо отозвался гигант, не смея поднять головы.

— Почему же тогда девчонка все еще жива?

— Я почти достал ее… — в предчувствии сурового наказания низкий голос дрогнул.

Гефра медленно обошла замершую фигуру на полу.

— Почти? Что же тебе помешало?

От вкрадчивых ноток на высоком лбу выступили капельки пота. Похоже, даже отданный пузырек не умалит его промаха.

— Ей помогли, но я сделал все, что мог, — выдохнул мужчина, больше оправдываться ему было нечем.

— Я видела, как ты делал все, что мог, — зашипела Гефра, махнув в сторону зеркала. Холодная гладь отозвалась прокатившейся волной. — Видела все до мельчайших подробностей.

Гигант склонился еще ниже.

— Ты потерял былую хватку, Хильд. Ты не сумел выполнить такое простое поручение. Я же просила всего лишь убить девчонку.

— Вы же знаете, я на все готов ради вас! — с жаром признался мужчина.

— Одной готовности мало. Мне нужен результат. Она, сама того не понимая, сумела активировать свою силу.

Тонкие пальцы обманчиво-нежно приподняли склоненную голову за подбородок и побелели, стискивая плоть.

— Иди, Хильд, и выполни мой приказ. Иначе я навсегда лишу тебя возможности являться в образе человека.

Пальцы разжались, но слуга не посмел даже коснуться ноющего подбородка. Он встал и, не поднимая головы, попятился к выходу. Лишь в проеме позволил себе повернуться к госпоже спиной и поспешил прочь.

Дождавшись, когда эхо от шагов гиганта поглотит холодный камень, Гефра вытащила из кармана заветную склянку. Откупорила, припала губами к горлышку. Красная дымка тоненькой струйкой потека в легкие, принося в каждую клеточку свежую силу.

* * *

И снова резкий неприятный аромат вырвал из блаженной пустоты.

— У вас есть аллергия на какие-нибудь препараты? — довольно сухо спросил судмедэксперт.

Еще не до конца придя в себя, я мотнула головой. Мужчина кивнул и вручил таблетку и кружку с водой. Ту самую фарфоровую кружку в красный горох, из которой бабушка всегда пила чай. На мой вопросительный взгляд специалист пояснил:

— Это успокоительное. Сильное.

Опасаясь смотреть в сторону кресла прежде, чем препарат подействует, я приняла таблетку.

— Вита, может, ты сегодня переночуешь у меня? — предложила Вера Сергеевна.

Я хотела отказаться, но вспомнив про выбитую дверь и измену Андрея, согласилась. Больше мне идти было некуда.

— Виолетта Степановна, — капитан кашлянул, — вы готовы помочь следствию?

Я зажмурилась, потом снова открыла глаза. Не сон. Внезапно я стала ощущать возрастающее внутри меня безразличие, словно что-то блокировало все центры, отвечающие за эмоции и чувства. Видимо таблетка начала действовать.

— Да. Только прежде, скажите, отчего она умерла, — все же посмотреть на прародительницу я еще не решалась. Дождусь, пока препарат доберется до каждого, даже самого крохотного и отдаленного нерва.

— Лень? — обратился милиционер к коллеге.

— Я затрудняюсь с ответом. Честно говоря, прежде не сталкивался с подобным. Нужно делать вскрытие.

— Вскрытие?

Кошмар! Неужели все это происходит со мной?

— Э-э-э, Виолетта Степановна, мне нужно знать, не пропали ли из квартиры ценные вещи, — снова взял слово капитан.

Я осмотрела зал, старательно огибая взглядом кресло. Поднялась, чувствуя, как тоненькие ручки соседки пытаются меня подстраховать. Но успокоительное уже вошло в полную силу. Болезненные ощущения друг за другом испарялись. Только глубокая всепоглощающая пустота никуда не делась. Я подошла к серванту, открыла ключом полированную дверцу и вытащила деревянную шкатулку — главная драгоценность этого дома хранилась в ней. Крупная брошь в виде розы с россыпью красных бриллиантов спокойно лежала на своем месте. Целыми и невредимыми оказались и прочие украшения, куда менее ценные.

— Все на месте, — отозвалась я.

— А деньги?

— У бабушки были небольшие сбережения, но в прошлом месяце мы положили их на счет в банке.