Садовница (СИ)

— Вы чего медлите, болваны? — зашипел старик. — Вам что госпожа велела?

Я недоуменно воззрилась на своих провожатых. Но они ничуть не изменились в лицах, продолжая одаривать меня взглядами, полными благоговения. Внезапно что-то щелкнуло. Я повернулась к странному пожилому мужчине. И ахнула. В его правой руке, откуда ни возьмись, появился нож.

— Хочешь что-то сделать — сделай сам, — пробурчал он, повернулся ко мне и замер. Холодные глаза расширились так, словно он встретил приведение. — Брисингамен?!

— Что? — я не успела толком ничего сообразить, как старик взметнулся в воздух — мои сопровождающие превратились в телохранителей и подняли его за воротник кожаного плаща. Но старик словно ничего не замечал, продолжая как завороженный пялиться на мою грудь… Или все-таки брошь?

Нож глухо брякнул об утоптанную землю. Я все еще ничего не понимала. Может, они все-таки знакомы и это такие шутки? За спиной скрипнула калитка. Я обернулась. В приоткрытом зеве показалось молодое веснушчатое лицо в обрамлении взъерошенных рыжеватых волос. Да что сегодня за дежавю? При виде меня лицо изумленно вытянулось:

— А почему вы одна?

У меня моментально созрело два ответа. Во-первых, почему я должна быть не одна? А, во-вторых, как же одна? В результате я просто указала рукой позади себя, но юноша неправильно понял:

— Конечно, сейчас помогу, — он выскочил наружу.

Ой, бедненький. Надо же, горбун.

Подозрительно озираясь, подхватил чемоданы и юркнул обратно. Я остолбенела — а куда же делись мои провожатые и старик? Просканировала все направления и на изгибе дороги заметила мелькнувший подол кожаного плаща. Это что же? То смотрят и почти стелятся как перед богиней, то неслышно улепетывают, стоит лишь на секундочку отвернуться. Нет, тот, кто сказал, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры, прав на двести процентов. Впрочем, пускай, все же я избавилась от них и этого необъяснимого обожания.

— Пойдемте скорее, — взволнованно позвал юноша. Да, пора. И так бессовестно опоздала. Калитка еще пронзительно требовала смазать ее петли, а я уже впала в своего рода оцепенение.

Вблизи домик производил куда более сильное впечатление. Сиренево-фиолетовое пончо скрывало беленые стены, аккуратно обтекало оконные проемы, дверь, приоткрывало веранду. Красота! А сад — это вообще что-то нереальное! Правда, из-за дома удавалось рассмотреть лишь его краешек, но даже этот мизер буйной растительности, многоголосие красок и форм поражало. Хотелось немедленно все бросить и прогуляться по изумрудной траве, перекликающейся с пестротой цветов, кустов, деревьев.

— Вот и наша Фиалка пожаловала! А я уже беспокоиться начала — вдруг вы передумали, — вышла навстречу женщина. Очень похожая на ту самую, что приходила к бабушке на похороны. Только лет на пятнадцать старше. Приветливое лицо, живые глаза в обрамлении паутинки морщинок, серебристые волосы, забранные на затылке в пучок.

— Нет, что вы, — я поспешила уверить хозяйку в твердости своего решения, — просто таксистка отказалась везти меня к дому, боясь забуксовать. Вот и пришлось идти пешком. Но мне помогли.

Розалия понимающе улыбнулась.

— Двое немного странных, но приятных мужчин. До самой калитки чемоданы донесли. Возможно, вы их знаете Гал и Хильд.

Женщина изменилась в лице. Мне показалось или в ее глаза промелькнул ужас?

— Что такое?

— Все хорошо, — выдохнула Розалия и, быстро глянув на помощника, как-то натянуто улыбнулась. — Пойдемте. Липок, отнеси вещи Виолетты.

Нескладный долговязый юноша подхватил тяжеленные чемоданы так, словно они весили не больше пушинки, и, обогнув дом, скрылся из виду. Я же пошла следом за Розалией на веранду, не переставая вертеть головой и поражаться окружающему. Даже сама хозяйка удивляла. Вопреки всем стереотипам она вовсе не была облачена в старье или одежду «для огорода». Напротив, не по возрасту подтянутую фигурку выгодно облегал брючный шерстяной костюм цвета морской волны, а ступни украшали белые сапожки. Тугой узел на затылке дополнял облик, делая Розалию похожей скорее на английскую аристократку, нежели типичную огородницу-любительницу. Впрочем, все эти утонченные жесты вселяли подозрение насчет местного происхождения.

— Присаживайтесь, — хозяйка указала рукой на плетеное кресло за круглым столом, покрытым белой скатертью с кружевной оборкой. Я послушно опустилась на мягкое сетчатое сидение, стыдясь налипшей на сапоги грязи.

— Спасибо.

Женщина захлопотала вокруг пузатого латунного самовара. Я украдкой глянула в его блестящую поверхность и заметила досадное пятно грязи на щеке. Вот же!

— Простите, а где у вас тут можно руки помыть?