Садовница (СИ)

— Обалдеть! — в общем-то, я ожидала, что раз стемнело, то сад будет светиться… Он и светился. Розовым. Сердце птицей забилось в груди, пока взгляд жадно пыталась объять окружающую красоту. Трава, кусты, деревья, цветы — все источало розовое сияние. Восхитительный пейзаж! Какое великолепие! Я с удовольствием вдыхала, усилившийся к вечеру и слегка изменившийся, аромат сада, когда услышала верещание мобильника. СМС-ка! Ой, и не одна. Посыпался целый град коротеньких мелодий, словно заело пластинку. Интересно, от кого столько сообщений? Бабушка ведь мобильником не особенно пользовалась. В основном со мной и говорила.

Я поспешила обратно. Взяла телефон в руки и почувствовала, как брови от удивления поползли вверх. Двадцать сообщений, около сотни неотвеченных звонков — и все от Андрея! Щеки вдруг запылали, а, успевшее успокоиться, сердце забилось так, словно грозилось вот-вот выскочить из груди. Его бой даже заглушал работающую машинку. Душа заметалась, руки задрожали, дыхание участилось. Я „вскрыла“ первый желтый конвертик. Всего шесть слов: „Виолетта, прости меня. Я люблю тебя“, но к концу короткого сообщения я почувствовала себя такой измотанной, что еле отцепила телефон от зарядки, дотащилась до затухшего камина и плюхнулась в кресло-качалку. Наверное, минут десять память прокручивала прочитанное, однако мозг будто отказывался принимать эту информацию. И тем более отказывался верить словам. Зато ощущение предательства стало острее. Перед глазами появилась картинка, в которой полуголый Андрей и Анька… Нет! Я принялась судорожно удалять конвертики и то, что было внутри них.

А через пять минут уже жалела, что не прочла все. Еще через десять внутри поселилась непоколебимая уверенность: все сделано правильно. Вот только стало так грустно, так тоскливо, что не помогла даже прогулка по розовому саду. Словно все здешнее волшебство куда-то испарилось. Настроение не улучшило даже прекрасно отстиравшееся платье. И хоть физически я вымоталась, все же понимала, что сон ко мне сейчас ни за что не придет. Поэтому разожгла камин, заварила остатки чая Розалии и уселась в кресло. Эх, сюда бы сейчас Липка… Доверительная беседа или разговор о пустяках здорово бы помогли. Но юноша, наверное, блуждал на пару с обидой где-то в самых дебрях. А мне по-прежнему было нечем отвлечь себя. Звонок Вере Сергеевне автоматически перенесся на завтра — вряд ли теперешнее настроение поспособствует убедить женщину, что у меня все замечательно. К сожалению, впервые чай Розалии подвел, так и не вернув в душу умиротворение. Осталась последняя надежда. Я взяла дневник и вздрогнула, оказавшись не готовой к его моментальному отклику. Обложка раскрылась. По страницам снова побежали письмена. На этот раз не было никакого заголовка — типа „Инструкция“ или „Правило“. Руны появлялись одна за другой и словно не собирались заканчиваться. Я охотно принялась за чтение:

„Давным-давно, когда боги еще жили среди людей, а люди могли помериться красотой и мощью с богами, явилась в мир восхитительная богиня. И была она столь добра и прекрасна, что никто не в силах был устоять перед ее чарами. Мир не мог нарадоваться на явившуюся и даровал ей дивный Сад Всевластия. Богиня всегда выполняла единственное условие: использовала растения только по предназначению, не смея брать себе даже семечка. Со временем хозяйка стала душой сада, мудро и справедливо деля урожай меж людьми и богами.