Садовница (СИ)

Из нагрудного кармана Гавриила вылетел маленький блокнотик в кожаном переплете, очень похожий на дневник садовницы. Ух, как бы хотелось заглянуть в него.

— Это подождет, — блокнот снова оказался в нагрудном кармане длинного пальто. — Похоже, кто-то сегодня проживет больше положенного.

От его слов меня передернуло:

— Пойдем?

— Да.

В серебристом свете Гавриил выглядел по-особенному. Не менее таинственно, нет. Но как-то мягче, что ли. Будто сияние сделало его мрачноватый облик теплее.

Узнав, что ангел остается на ужин, Розалия загадочно улыбнулась и тут же снова приняла невозмутимый вид. А вот Липку новость сильно не понравилась. И он даже не попытался этого скрыть: нахмурился как туча и весь вечер только исподлобья и смотрел. Впрочем, Гавриила, это совершенно не тревожило, даже забавляло. Ужин пролетел на удивление непринужденно и незаметно. Гвоздем программы была Розалия с целой кучей забавных историй про эксперименты с выведением новых сортов диковинных растений. Гавриил внимательно слушал и время от времени останавливал на мне свой взгляд. Отчего я каждый раз робела и ощущала, как по телу разбегаются мурашки. А ангел, словно это чувствовал и, довольно улыбаясь, откидывался на спинку плетеного кресла.

К концу ужина я почти уверовала, что Гавриил подрядится проводить меня до дома. Но он неожиданно сообщил, что истратил все свободное время и теперь вынужден покинуть теплую компанию. Я поймала себя на мысли, что с сожалением провожаю, стремительно исчезающую на фоне огромной луны крылатую фигуру.

Глава 14. Семь смертных грехов

Прекрасная златокудрая женщина переступила порог Смотрящего зала — и бледные подростки мигом разбежались в стороны от старинного зеркала. Их дрожащие тельца прижались к стенам, а глаза лихорадочно заблестели.

— Ну?

— Она не подходила, госпожа, — хором проблеяли мальчики и зажмурились в ожидании наказания. Гефра миновала служек, почти касаясь каждого. Ее ноздри недовольно трепетали.

— Сговорились, значит? Думаете, если будете отвечать вместе, наказание вас минует?

Внезапно зала достиг стон Двалина. Гефра остановилась, кровожадно улыбнулась и подошла к зеркалу.

— Будем считать, что хитрость удалась.

Мальчики у стен еле заметно расслабились.

— На этот раз. А теперь оставьте меня.

Подростки легким ветерком покинули госпожу в одиночестве. Женщина любовно погладила обретенный Брисингамен и подошла к зеркалу. Задумчиво провела кончиками пальцев по гладкой холодной поверхности, но та не откликнулась. Почему же девчонка больше не обращается с вопросами? Неужели не поверила? Неужели в ее сердце не зародилось даже крохи сомнения?

Как жаль, что защитный порог сада невозможно пробить. И происходящее внутри по-прежнему остается недоступным. Что ж, скоро девчонке все равно придется покинуть свое убежище. И Гефра должна быть готова к встрече лично. А для этого потребуется сила. Много силы.

— Эй!

Негромкий оклик в мгновение ока вернул мальчиков в Смотрящий зал.

— Освободите узников. Пусть отыщут девять младенцев.

Служки одновременно кивнули и снова исчезли за порогом. Гефра вздохнула и тут же замерла, боясь согнать наваждение. Показалось? Или зеркальная гладь вдруг встрепенулась?

* * *

Напившись до отвала фирменного чая Розалии, я, наконец, вытеснила из головы мысли о Гаврииле. Но чтобы окончательно абстрагироваться от ангела, решила позвонить Вере Сергеевне. Однако стоило подняться в спальню и обнаружить на подоконнике мобильник, изгнанный образ снова предстал перед глазами. Надо же, какой въедливый! Я мотнула головой и взяла телефон в руки. Тот неожиданно завибрировал. На экране высветилось "Андрей". Тело против воли обдало кипятком. Руки задрожали. Я нажала кнопку ответа и поднесла мобильник к уху.

От первых нот его голоса ноги подкосились, вынудив плюхнуться на кровать. Андрей снова сбивчиво признавался в любви, обвинял в заговоре Розалию и Липка, молил о прощении. Казалось бы, одинокое и ледяное "нет" должно остудить разгоряченный пыл, но мужчина снова и снова пытался выпросить второй шанс. Единственное, на чем мы сошлись: встретиться в ближайшие дни для передачи компьютера. Правда, сожаление о проявленной слабости в магазине только возросло. Но что оставалось делать? Наши отношения, вернее потускневшую, но удивительно прочную нить, необходимо разорвать раз и навсегда. И не по телефону.

И пусть любовь (или ее остаток) к нему все еще жила, простить предательство я не могла. И четко знала, что даже если позволю Андрею снова занять прежнее место в своей жизни, постоянно буду ждать очередной измены. Не намеренно, подсознательно. Мелькнула трусливая мыслишка: использовать одно из чудесных растений сада в собственных целях. И хотя способ казался заманчивым (враз избавиться от щемящего чувства), я решительно от него отмахнулась. Пока.