Садовница (СИ)

Он был прав. Совершенно не хотелось сейчас оставаться наедине со своими мыслями, подобно ночным страхам, полезшим наружу из самых потаенных уголков души и сердца.

— Прогуляемся? — предложил мужчина.

— Да.

Я толком и не заметила, как мы оказались в том самом парке, где произошла первая встреча с Гавриилом. Слабо освещенная аллея прятала свои хвосты в кромешной тьме, отчего становилось не по себе, а из памяти выплывали пугающие образы.

— А это случайно не тот самый боярышник?

Я готова была поклясться, что в поредевших кустах светятся две красные точки и на подрагивающее пятно фонарного света медленно выплывает кабанья туша размером с легковой автомобиль. Тело невольно подалось назад и уперлось в Гавриила. Выдох облегчения. Наваждение исчезло.

— Не бойся, пока я рядом, никто не посмеет тебя тронуть.

"Разве что смерть…" — захотелось добавить, но воцарившаяся между нами шаткая идиллия так и осталась нетронутой. К тому же, спорить с тем, что рядом с ангелом постоянно возникало ощущение полной безопасности, было просто глупо.

— Скажи, а кто был тот кабан? Ой… прости… я забыла, что у тебя "связан язык".

Лицезрения вытягивающихся трубочкой губ Розалии и Липка было более чем достаточно. Увидеть таким и Гавриила совершенно не хотелось.

— Все нормально, — улыбнулся мужчина. — Это был Хильд.

— Хильд? А кто это? — знавала я одного Хильда. Перед глазами предстала пара здоровенных провожатых.

Я плюхнулась на лавочку, слишком поздно осознав, что та мокрая — джинсы мгновенно напитались водой. Резко вскочила, но это уже не помогло. Просто великолепно: достойное завершение ужасного дня.

— Оборотень.

— Кто? — откровение заставило позабыть о намокших брюках и бессмысленных попытках избавить их от впитавшейся влаги.

— Оборотень. Наполовину человек, наполовину кабан.

Вдруг над головами что-то мелькнуло — нас накрыла большая тень. Я шарахнулась в единственное доступное укрытие — к Гавриилу. Не припомню, у нас водились птицы такого размера. Но, к удивлению, обнаружилось, что тень человеческая. Ангел? Но тогда где крылья? Когда же удалось разобрать хозяина тени — я вообще едва не "выпала в осадок". На ветке сидела хищная птица (вроде сокол, причем совсем небольшой), недобро взирающая на нас человеческими глазами. Игра воображения?

— Встань за мной, — скомандовал Гавриил, обнажив меч. Чего это он? Птицы испугался? И все же, то ли дело в инстинкте самосохранения, то ли в интуиции, но я послушно юркнула за широкую спину. — Даже не думай приближаться.

— Да я и не собиралась, — осознание, что ангел уже обращается не ко мне пришло с опозданием.

— Это будет стоить тебе жизни, — баритон звучал слишком спокойно, но так и сквозил неприкрытой угрозой, вынуждая ни на каплю не усомниться в том, что слова вмиг превратятся в действия. В ответ послышался высокий холодный женский смех. Совсем как в моем сне. А невольный взгляд по влажному асфальту привел в шок — птица отбрасывала тень женщины. Снова оборотень? Я вжалась в спину спасителя.

— Посмотрите-ка, ангел смерти переквалифицировался в ангела-хранителя.

Наблюдать, как из птичьего клюва льется человеческая речь, было довольно странным зрелищем. Гавриил сильнее стиснул меч.

— Отдай мне девчонку — и я обещаю…

— Мне не интересны твои обещания, девушку ты не получишь, — спокойно ответил ангел.

— Ты был дураком и остался им! — никогда не слышала, чтобы птицы шипели. — Взять!

Я судорожно огляделась.

— Гавриил! — вырвался тоненький писк. В злосчастных кустах боярышника горели две пары красных глаз.

— Ничего не бойся, — шепнул он. Тело словно по собственной воле сильнее прижалось к спасителю. А на свет уже вылезало здоровенное рыло.

— Оживите! Оживите! Оживите! — тихонько затараторила я, не сводя расширенных глаз с чудовища. К радости, как и в прошлый раз, ветви встрепенулись и принялись скручивать мощное тело чудища. По парку пронесся кабаний визг, но тут же претворился в ужасающий хохот — боярышник перестал повиноваться. А я ощутила в теле такую слабость, словно сутки разгружала вагоны. Еще пара попыток призвать на помощь куст не увенчалась успехом. Кабан выбрался наружу, а следом за ним и верзила с мясистым носом на пол-лица. Гал?! На миг я решила, что это какая-то ошибка — и мужчина случайно тут оказался и сейчас нам поможет. Но неприятная улыбка и здоровенная булава в не менее здоровенной лапе хоть и не объяснили в чем дело, однако четко дали понять — громила заодно с кабаном и подчиняется птице.

— Это все чему ты научилась? — фыркнула соколица. — Убейте ее!

Дальше я успела лишь заметить, как зверюга и гигант ринулись прямо на нас. А в следующее мгновение услышала хлопок и ощутила, как екнуло сердце, будто от катания на американских горках. Ноги больше не касались земли, под ними расстилался парк, с парой световых пятен от фонарей.

— Гавриил, мы летим!

— Летим, — согласился ангел, и по его тону стало ясно — он улыбается.

— Но если они нас достанут?

— Не достанут…