Садовод

— С Кроликовым-то? Давай. Но имей в виду, он не любит, когда под руку лезут. Тем более тебя же в наш район отрядили для работы по Садоводу, а убийство старухи Квашниной тут вообще ни при чем.

«Вообще-то Грушин разрешил мне участвовать в розыске убийцы Беллы, а не в розыске Садовода, — думал Волков, поднимаясь на пятый этаж. — Правда, еще пять дней назад все мы считали, что Беллу именно Садовод и убил, а теперь картина совсем другая. Я вот почти уверен, что «праздничные трупы» не имеют отношения к бабке и внучке Квашниным».

Следователя он нашел в комнате, в которой раньше жила Белла. Кроликов как раз собирал свои протокольные бумажки в кожаную папку. Здесь же сидел угрюмый мужик в полицейской форме. По некоторым внешним признакам Волков догадался: участковый.

— Забыли что-то, Сергей Васильевич? — поинтересовался Кроликов.

— Нет. Николай Григорьевич, я собираю информацию об этой девушке, о Белле. Вот, хотел посмотреть, как она жила. Видите ли, девушка-то была не совсем обычная…

— Да уж конечно, — кивнул следователь. — Обычные девушки так не живут.

Он сделал жест правой рукой, как бы обводя комнату. Действительно, трудно было предположить, что совсем недавно здесь жила молодая девушка. Волков вспомнил, как он впервые пришел в гости к своей будущей супруге. Со своими родителями Настя его тогда знакомить не решалась. Сомневалась, нервничала, не была уверена в том, что когда-то они поженятся и будут жить вместе. Потом-то он понял, что для такого рода сомнений у нее имелись весомые основания… Так вот, комната Беллы выглядела совсем не так, как прежняя Настина комната. Прежде всего, здесь не было туалетного столика с большим трехстворчатым зеркалом. Не было никаких мягких зверушек, керамических фигурок и прочих очаровательно-бессмысленных мелочей, которыми молодые особы так любят украшать свое жилище. На стенах тоже ничего не висело, кроме трех маленьких иконок над письменным столом. На одной — Иисус Христос, на двух других — святые старцы с окладистыми бородами. Волков, ожидавший увидеть в жилище «сестры Варвары» целый иконостас, разочарованно хмыкнул. Ему пришло в голову, что, возможно, это Вера Ивановна убрала из опустевшей комнаты все ставшие ненужными предметы, имеющие обыкновение собирать на себя пыль.

— Николай Григорьевич, а можно шкафы открыть? Или эксперты еще будут отпечатки снимать?

— Открывайте. Эксперты уже все сделали, что нужно.

Два шкафа стояли вдоль стен, оба высокие, в потолок, с глухими, непроницаемыми стенками. В одном Волков обнаружил одежду. Гардероб у Беллы оказался не скудным, но каким-то однотипным. Джинсы и свитера, майки и футболки, и все преимущественно темных тонов. Нижнее белье самое простое, без наворотов. И ни одной декоративной вещи, ничего такого, что можно было бы надеть «для красоты». В нижнем отделении — новые, почти не ношенные кроссовки, похоже, именно те, в которых была Квашнина в день смерти. И еще какие-то коробки, вроде бы тоже с кроссовками.

Содержимое второго шкафа заинтересовало Волкова гораздо больше. Книги! Он всю жизнь тянулся к книгам. То, что они являются источником знаний, это понятно, это само собой. Старая-престарая истина, многократно озвученная и переписанная. Но есть и другая истина, чисто бытовая: книги очень красочно и точно характеризуют их владельца. При условии, конечно, что наполнением своей библиотеки человек занимается сам, а не получает в подарок по одному тому в год. Белла явно подбирала книги самостоятельно, даже без помощи бабушки. Еще во вторник, впервые заявившись к Вере Ивановне, Волков мельком заметил в гостиной книжный шкаф со стеклянными дверцами, а в нем — обычный литературный набор, который можно увидеть в жилище любой интеллигентной семьи, заставшей советские времена. Синий ряд томиков Пушкина, коричневый — Гоголя, серый — Толстого, вишневый — Куприна и Бунина… Классика, одним словом. Волков знал, что в квартире его мамы присутствует примерно такой же книжный комплект. И в квартире Настиных родителей — тоже.