Сады Хаоса. Книга 2. Пески забвения

Вот раскрылся розовый шарик, и перед тем, как уйти в него, я улыбнулся и шепнул: «Акли».

…Любовь ко мне пришла так стремительно, что поначалу я ничего не понял. Это произошло, когда я вошел в пору юности. Пройдя два рождения в мире звуков и света, я готовился к третьему.

Цвело дерево жизни ауа, усыпая землю нежно-розовыми лепестками. Я все свободное время проводил в джунглях, у озера с семью водопадами, где, сидя на самой высокой скале, подолгу наблюдал за рыбками, которые на мелководье добывали себе пищу, поблескивая радужной чешуей, вслушивался в шум потоков воды, меряющихся друг с другом красотой и силой. Наслаждался пением птиц. Восходом и закатом Солнца.

В один из весенних дней, когда я поднимался по тропинке к берегу, чтобы перебраться на плоский, нагретый солнцем камень, предчувствие чего-то радостного охватило меня. От избытка сил и эмоций я, напрягая горло, изобразил весеннюю песню фаэтоообразных обитателей джунглей, и, подобно им, повизгивая, на четвереньках, переваливаясь и гортанно, призывно гудя, продолжил путь таким необычным образом.

Впереди мелькнуло что-то розовое, и я заметил туфельки на стройных девичьих ножках. Покраснев, как вечерний закат Солнца, я вскочил на ноги и увидел очаровательную девушку; как мне показалось, не фаэтку. Розовая туника легкими волнами спадала с плеч незнакомки, приближающейся ко мне. Невысокая, изящная, с маленьким, симпатично вздернутым носиком, и улыбкой, что мотыльком замерла на краешках ее маленьких губ. Озорные карие глаза излучали жизнь. Сгорая от смущения, я не нашелся, что сделать, и почти не слышал ее вопросов. Я рассматривал ее, как чудо, и не мог поверить в ее реальность.

На Фаэтоне у девушек не было такой белоснежной кожи. Она – гостья из дальнего мира…

От растерянности, пораженный красотой девушки, я остановился. Остановилась и она.

– Как тебя звать? – прощебетала незнакомка.

Я молчал, не зная, как вести себя дальше.

– Почему ты молчишь?

Я жестом показал ей, что не могу говорить.

– Ты немой?

Не зная, как ей ответить, я развел руками и пожал плечами.

Неизвестно, как долго продолжалась бы эта сцена, если бы мне на помощь не пришла маленькая пестренькая птичка пау и не насплетничала обо мне. Эти птицы все и обо всех знают.

Девушка внимательно вслушалась в пение птицы. Потом с нескрываемым интересом посмотрела на меня.

– Я не знала, что ты Тату. Но слышала о вашем племени. У нас многие учителя от вас…

Мои глаза спросили: «Откуда ты?»

– С Эклианы, – прочитав в моем взгляде вопрос, ответила девушка. – Я живу там и учусь в жреческой школе. А здесь сопровождаю верховную жрицу. Она любит озеро семи водопадов и раз в году наведывается сюда. Сегодня вечером мы вернемся на Эклиану. А как ты живешь? – поинтересовалась она.

Я широко раскинул руки, показывая девушке, что это мой мир, и я в нем живу. Из джунглей показалась стая птиц, в озере заплескалась рыба. Джунгли оживились разноголосьем.

– А они любят тебя, – улыбнулась Акли.

На мое плечо села одна из птиц. Это был мой друг – веселый Кату. Я так назвал его про себя. За слово «кату», которое он выговаривал при нашей первой встрече. Кату вообще-то – это сладкий плод дерева, который обожали эти розовые веселые пичуги.

Я взял на руки птицу и подал Акли.

– Ты даришь его мне? – искреннее удивилась девушка.

Я кивнул головой.

– Кату! Паино! Акли! – замахав крыльями, весело затарахтел мой друг, и с ладони девушки перепорхнул ей на плечо.

– Он будет всегда со мной. Я много слышала об этой птичке. Она живет долго, дольше, чем фаэты. И еще я слышала, она иногда говорит очень верные вещи…

– Да, это умная и очень преданная птица. В нее, отдохнуть на звездный миг, перед новыми подвигами, вселяются души воинов, что с честью погибли в бою, – послышался за моей спиной мягкий грудной голос.

Я оглянулся. В длинном нежно-голубом одеянии стояла молодая красивая женщина. Ее длинные темные волосы блестящими волнами покрывали плечи, струясь чуть не до пят. А в огромных бирюзовых глазах была такая безграничная мудрость и знание жизни, что я на миг застыл, пораженный их глубиной.

Акли, увидев жрицу, почтительно поклонилась. Приветствуя незнакомку, я прижал ладони к груди и последовал примеру Акли.

– А вы, как я вижу, последний из Тату, Паино. Красивое имя, – произнесла незнакомка. – Юноша с таким именем должен со временем стать не меньше чем жрецом. Не так ли? – Уже открыто подтрунивая надо мной, протяжно произнесла она.

После последних слов женщина загадочно посмотрела на меня, потом на Акли, и мечтательно улыбнулась.

– В жизни не бывает случайностей, – интригующе понизила голос. – Все они, по сути, закономерны. Учитесь читать знаки жизни… А у вас, Паино, будет интересная, насыщенная событиями жизнь, и не одна… Вы многое сможете во имя Любви. Вы многим пожертвуете во имя Любви. Вы обретете себя во имя Любви. Она вас обожжет, испепелит, исцелит и научит. Дерзайте, юноша!

Женщина замолчала. Потом, посмотрев на Акли, произнесла:

– А тебя, моя любимая ученица, тоже ждет Любовь…

– О, великая жрица Ханту! Но нам же нельзя любить!