Сады Луны

— Про него скоро будут сказки рассказывать, — заметил Дуджек. — Шеденуль благослови его шкуру. — Он помолчал, приводя в порядок мысли. — Ладно, забудем об этом, вы не убивали Парана. Тогда где он?

— Мы ищем, — ровным тоном ответил Скворец.

Первый Кулак вздохнул.

— Хорошо. Принято. Ты хочешь знать, кому ещё могло понадобиться убивать Парана, а это значит — придётся объяснить, кто его прислал. Ну, он человек адъюнкта Лорн, давно уже. Но он не Коготь. Он растреклятый благородный сыночек из Унты.

Скрипач снова застегнул пояс и теперь стоял в двадцати шагах от них на краю крыши, уперев руки в бока. Хороший человек. Проклятье, да все они хорошие! Скворец сморгнул с глаз капли дождя.

— Из столицы? Может, кто-то из тех кругов. Никто не любит старую знать, даже сама знать.

— Возможно, — согласился Дуджек, но без особой уверенности в голосе. — В любом случае он должен командовать твоим взводом, и не только во время выполнения данного задания. Это его постоянное назначение.

Скворец спросил:

— Засылка в Даруджистан — его собственная идея?

Первый Кулак ответил:

— Нет, но чья, никто не знает наверняка. Может, адъюнкта, может, самой Императрицы. В общем, всё это означает, что мы вас засылаем в любом случае, — он на миг нахмурился. — Я должен выдать последние инструкции. — Дуджек обернулся к сержанту. — Тебе, если учесть, что Паран исчез.

— Могу я говорить прямо, Первый Кулак?

Дуджек хрипло хохотнул.

— Думаешь, я этого не знаю, Скворец? От этого плана смердит за милю. Тактический кошмар…

— Я не согласен.

— Что?

— По-моему, он отлично подходит для достижения поставленной цели, — глухо проговорил сержант, взглянув сперва на светлевший на востоке горизонт, а потом — на солдата на краю крыши. Ведь цель в том, чтобы мы все погибли.

Первый Кулак внимательно взглянул на сержанта, потом сказал:

— Пойдём.

Он отвёл Скворца к тому месту, где стоял Скрипач. Сапёр приветствовал их кивком. Вскоре все трое стояли у края и смотрели на город. Тускло освещённые улицы Крепи вились между громадами зданий и словно не хотели расставаться с ночью; за завесой дождя приземистые силуэты строений, казалось, дрожали перед приходом рассвета. Через некоторое время Дуджек тихо произнёс:

— Очень одиноко тут, правда?

Скрипач хмыкнул.

— Уж как есть, сэр.

Скворец прикрыл глаза. Что бы ни происходило в тысячах лиг отсюда, всё решалось именно здесь. Такова Империя и всегда такой будет — в любом месте, при любых людях. Все они — только инструменты, не ведающие, чьи руки их направляют. Сержант уже давно уяснил эту истину. Она его раздражала тогда, раздражала и сейчас. Теперь единственное, что приносило ему облегчение, — предельная усталость.

— На меня давят, — медленно продолжил Первый Кулак, — чтобы я распустил «Мостожогов». Я уже получил приказ слить Вторую с Пятой и Шестой. Будет одна Пятая в почти полном составе. Прилив несёт новые воды к нашему берегу, господа, и они пахнут горечью. — Он помолчал, а потом добавил: — Если вернёшься со своим взводом живым из Даруджистана, сержант, разрешаю вам уйти.

Скворец резко повернул голову, а Скрипач словно окаменел. Дуджек кивнул.

— Ты меня слышал. Что до остальных «мостожогов» — не беспокойся, я о них позабочусь, — Первый Кулак взглянул на восток, оскалив зубы в невесёлой усмешке. — Они меня обложили. Но разрази их гром, они меня не загонят в угол. У меня тут десять тысяч солдат, которым я многим обязан…

— Простите, сэр, — вмешался Скрипач, — тут десять тысяч солдат, которые говорят, что это они вам обязаны. Только скажите слово и…

— Тихо, — прикрикнул Дуджек.

— Так точно, сэр.

Скворец молчал, его мысли перемешались в бурном водовороте. «Дезертировать». Это слово звенело у него в голове, как погребальный плач. И он чувствовал: Скрипач сказал правду. Если Первый Кулак Дуджек решит, что пришло время сделать ход, меньше всего Скворец захочет оказаться в этот момент в бегах за тысячи лиг от центра событий. Они были близки с Дуджеком, и хотя оба это скрывали, прошлое нет-нет да и всплывало на поверхность. Было время, когда Дуджек обращался к нему как к командиру, и хотя сам Скворец не держал обиды, он знал, что Дуджек всё ещё не смирился с таким положением дел. Если придёт время, Скворец хотел быть рядом с Дуджеком.

— Первый Кулак, — сказал наконец сержант, понимая, что оба ждут его слов, — ещё осталось достаточно «мостожогов». Меньше рук на мече, но клинок по-прежнему острый. Не в наших привычках облегчать жизнь тем, кто пошёл против нас — кем бы они ни были. Просто тихо сбежать… — сержант вздохнул. — Это ведь их вполне устроит, верно? Пока есть рука на мече, хотя бы одна-единственная, «Мостожоги» не отступят. Мне кажется, это дело чести.

— Я тебя услышал, — сказал Дуджек. Потом хмыкнул: — Ага, вот и они.

Скворец проследил за взглядом Первого Кулака, который что-то высматривал на восточном горизонте.

Склонив голову набок, Быстрый Бен прошипел сквозь стиснутые зубы:

— Гончие вышли на его след.

Калам грубо выругался и вскочил на ноги.