Сады Луны

– Как только настанут подходящие для этого времена, – ответил он.

Маллет вздохнул.

– Ради них и стараемся.

Из леса за их спинами донесся голос Ежа.

– Они идут!

Лекарь помог Вискиджаку встать.

– Проклятье, – пробормотал он. – Хуже и быть не могло, верно, сержант?

Вискиджак посмотрел на водную гладь.

– Трое погибло, не так уж и плохо, в конце концов. На лице Маллета отразилась боль. Он ничего не ответил.

– Пойдем, – сказал Вискиджак. – Капитан Паран не любит ждать. Может, у Морантов хорошие новости. Может, что-нибудь изменилось, а?

Быстрый Бен с пляжа заметил, как Маллет поддерживает сержанта под локоть. «Пришла ли пора?» – подумал он. Остаться в живых после всего этого, на большее нельзя было и надеяться. Лучшие идеи рождаются внутри других идей. Руку с оружием до поры до времени лучше не показывать.

Маг чувствовал сожаление. Нет, время не пришло. Дать старику возможность передохнуть. Он заставил себя двинуться. Он не позволит себе оглядываться назад, ничего хорошего в этом нет. План разработан.

– Вискиджак взвоет, когда об этом услышит, – негромко сказал он сам себе.

Капитан Паран слышал голоса других на пляже, но не спешил присоединиться к ним. «Еще не пора». Его стычка с Повелителями, похоже, принесла ему новое восприятие, а возможно, это проявлял себя Отатарал. Но он ее чувствовал, прямо сейчас он ее ощущал, она по-прежнему была полновата, ее глаза под тяжелыми веками с улыбкой и чуть сонно смотрели на утреннее небо.

«Я вернусь к тебе, обещаю. Когда завершится жизнь Панионского Всевидящего и эта проклятая война, я вернусь к тебе, Порванный Парус».

«Я знаю».

Он замер. Этот голос у него в голове не принадлежал ему. Или принадлежал? Он ждал, ждал, когда он раздастся снова. «Порванный Парус?» В ответ молчание. «Только мое воображение, ничего больше. Можно подумать, что ты вспомнишь свою прежнюю жизнь, вспомнишь те чувства, что испытывала ко мне, начнешь испытывать их снова. Дурак я, дурак».

Он поднялся с земли на звук шагов, стряхивая с одежды веточки и пожелтевшие сосновые иголки. «Взгляни на меня теперь. Когда-то агент адъюнкта, теперь я солдат. Наконец-то солдат». Улыбаясь, он пошел к остальным.

«И я буду ждать возвращения, как и подобает солдату».

Паран остановился, потом улыбнулся и продолжил свой путь.

– А вот теперь, – прошептал он, – это было уже не мое воображение.

Торговое судно отчалило от южного берега, взяв курс на Дхавран и устье реки. Калам прислонился к планширу, глядя на покрытые снегом неровные вершины на севере. Рядом с ним находился еще один пассажир, он был охвачен тяжелыми воспоминаниями, и от этого неразговорчив.

Единственное, что слышал убийца – голоса Крокуса и Апсалы. Они были взволнованными, полными эмоций, для выражения которых они с трудом подбирали слова. Легкая, едва заметная улыбка тронула губы Калама. Он в последний раз слышал подобный наивный разговор давным-давно.

Секунду спустя перед ним появился Крокус, у него на плече фамильярно устроился дядюшкин демон.

– Колл говорит, что столица империи Унта такая же большая, как Даруджистан. Это правда? Калам пожал плечами.

– Может быть и так. Она намного уродливее. Не думаю, впрочем, что у нас будет время ее посетить. Итко Кан находится на южном побережье, а Унта – в заливе, то есть на северо-востоке. А ты уже скучаешь по Даруджистану?

На лице Крокуса отразилось сожаление. Он уставился на воду.

– По некоторым людям в нем, – ответил он. Убийца вздохнул.

– Я понимаю, что ты ощущаешь, Крокус. Черт, смотри-ка, Скрипач слоняется по палубе, воображая, что у него нет одной руки и одной ноги.

– Апсала все еще не может поверить, что вы пошли на все это ради нее. Она не помнит о времени, проведенном в отряде.

– Но это же была не она. Ведь так? Та девушка, что у нас сейчас, просто деревенская рыбачка. Она далеко от дома.

– Но она гораздо больше, чем просто это, – пробормотал Крокус. Он рассеянно поигрывал монеткой в руке.

Калам быстро взглянул на него.

– Да. Это так. – отозвался он. Крокус вежливо кивнул. Он зажал монетку в руке. Потом посмотрел на лицо, отчеканенное на ней.

– Ты веришь в удачу, Калам?

– Нет, – отрезал убийца. Крокус счастливо улыбнулся.

– Я тоже, – он подкинул монетку в воздух. Они посмотрели, как она взлетела, потом стала падать, шлепнулась об воду и исчезла в волнах.

Стоящий на носу корабля Рушащий Круги медленно кивнул. Угря обрадует эта новость, не говоря уже о том, какое принесет облегчение. Потом посмотрел на запад и подумал, как все будет, когда он перестанет быть человеком без имени.