Сады луны

Сердце Дырявого Паруса гудело, как большой барабан. Мысли, еще недавно заполнявшие мозг, показались пустыми и смехотворными. Из всех чувств осталось только одно — стыд за все зло, которое она причинила людям. И запоздалое раскаяние.

«Бедняга Беллурдан, — подумала колдунья. — Он до сих пор верит, что Тайскренн — защитник интересов империи».

— И где сейчас, по-твоему, Лорна и этот тлан-имас? — спросила она.

— Где-то в восьми часах дороги отсюда. Древний воин еще не почуял нас. Прости, Дырявый Парус, но нам придется отправляться назад в Крепыш. Ты идешь?

Ощущая противную сухость во рту, Дырявый Парус ответила:

— Не думала, что ты способен предать давнишнюю дружбу.

Теломенский маг в отчаянии развел руками.

— Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи? Я никогда не предавал и не предам тебя, Дырявый Парус. Тайскренн — наш общий командир. Разве выполнение приказа — это предательство?

— Я не о нем, — быстро возразила колдунья. — Помнишь, я просила тебя кое-что мне рассказать? Ты пообещал. А сейчас вдруг заявляешь, что нам не до разговоров. Неужели ты не хозяин своего слова?

Лицо Беллурдана было почти неразличимо в сумерках, но по голосу чувствовалось, что ее слова задели великана.

— Прости, Дырявый Парус. Ты права. Я действительно обещал, что мы поговорим. Но ведь мы можем говорить и по пути в город.

— Нет, — бросила колдунья. — Я хочу говорить с тобой сейчас.

— Ну что же, давай говорить сейчас, — отрешенно произнес Беллурдан.

— В свое время Тайскренн отправлял тебя в Генабарис. И ты там искал для него какие-то свитки. Да?

— Да.

— Какие это были свитки?

— Неужели давнишние дела так важны для тебя?

— Более чем важны, Беллурдан. Твои правдивые слова помогут мне решить, идти ли с тобой или умереть здесь.

Беллурдан задумался.

— Хорошо, я скажу тебе. Когда тамошних магов казнили, малазанцам достались их рукописи. Среди прочих свитков обнаружились отрывки «Глупости Гофоса». Древняя джагатская летопись.

— Это я уже слышала. Продолжай.

— В жилах теломенов течет джагатская кровь, хотя Гофос яростно стал бы это отрицать. Верховный маг Тайскренн доверил мне внимательно рассмотреть свитки и прочитать их содержание. Мне нужно было найти сведения, касающиеся погребения одного джагатского тирана. Насильственного погребения, которое сродни заточению в тюрьму.

— Погоди! — замотала головой колдунья. — Но у джагатов и государства-то не было. А тиран, насколько я знаю, — это правитель.

— Кровь этого джагата наполнял яд власти. Желание повелевать окружающим миром и соплеменниками превосходило в нем вес остальные желания. Он поработил окружающие земли на долгих три тысячи лет. Тогдашние кланы тлан-имасов задумали уничтожить тирана, но не сумели. А расправились с ним его же соплеменники: он вызывал у них не меньшее отвращение, чем у тлан-имасов.

У колдуньи вновь заколотилось сердце.

— Скажи, Беллурдан, а где погребен этот тиран?

— Мне думается, что где-то на Гадробийских холмах, к востоку от Даруджистана. Наверное, ему соорудили громадный курган.

— Беллурдан! Ты даже не представляешь, что ты сказал!

— Я сказал только то, что знал. Не понимаю, почему тебя взволновали древние события.

— Зато я теперь понимаю, зачем Лорне понадобился в провожатые тлан-имас.

— А я вообще тебя не понимаю, Дырявый Парус.

— Буйвол ты безмозглый! — накинулась она на мага. — Да они же намерены освободить тирана! У Лорны — отатаральский меч!

— Опять твои домыслы? — загремел Беллурдан. — Они ни за что этого не сделают. Адъюнктесса прекрасно сознает страшные последствия такого шага. Возможно, они хотят предупредить чье-то злодеяние… Как видишь, я выполнил свое обещание. Нам пора.

— Я не вернусь в город, — заявила колдунья. — Мне нужно идти дальше. Прошу тебя, не удерживай меня.

— Мы должны вернуться в Крепыш, — упрямо повторил Беллурдан. — Я удовлетворил твое любопытство. Теперь мне нужно поскорее отвести тебя назад и заняться поисками надлежащего места для погребения Ночной Стужи.

Безвыходное положение, из которого она должна найти выход. Разговор с Беллурданом дал колдунье столь необходимую ей передышку. Дырявый Парус вспомнила слова теломенского великана: дальнейшее нахождение внутри Тюра могло стоить ей жизни. Воздействие древней магии тлан-имаса сожгло бы ее дотла. Колдунья взглянула на рогожный мешок, лежавший позади Беллурдана. Оттуда струился тоненький ручеек магической силы.

«Заклинание! Я должна произнести заклинание», — подумала Дырявый Парус.

Вон оно, заклинание!

«Сострадание… оно меня сохранит. Это и есть мой выход».

Она подумала о Хохолке, о переселении из умирающего, изуродованного тела в… безжизненное вместилище.

«Шеденаль, будь к нам милосердна», — мысленно прошептала колдунья.

Отступив назад, Дырявый Парус открыла свой магический Путь. Магия Тюра взяла ее в огненное кольцо. Она увидела, как в ужасе отпрянул Беллурдан. Он что-то кричал, но колдунья не слышала. Потом он бросился к ней.

Напрасно Беллурдан это сделал. Неужели он испугался Тайскренна? Дырявый Парус раскинула руки, готовая обнять подступавшее пламя.