Сады луны

— Помню, мы с Озриком поспорили, и Бруд еле-еле нас растащил. Это был давнишний спор.

Миндалевидные глаза тистеандия сделались серыми. Он замолчал, погрузившись в воспоминания.

Роальд, как всегда, предварил свое появление вежливым стуком. Затем слуга вошел и поклонился.

— Господин Барук, Мамот проснулся и выглядит достаточно отдохнувшим. Ваш помощник Крюпп передал устное послание. Он просил также передать его искренние извинения, что не смог явиться сюда сам. Желаете выслушать послание?

— Да, — коротко ответил Барук.

Роальд снова поклонился.

— Угорь встретится с вами нынешним вечером, на празднестве в доме госпожи Симталь. Угорь находит ваше предложение об обмене сведениями и совместных действиях весьма волнующим. Это все.

Барук даже просиял.

— Замечательно.

— Прикажете привести сюда Мамота?

— Конечно, если он в силах идти.

— В силах. Сейчас приведу, — пообещал Роальд и ушел.

Алхимик повеселел и уже с улыбкой сказал Рейку:

— Как я и говорил вам, там соберутся все. В данном случае все — точное и правильное слово.

Рейк молча смотрел на него, а улыбка алхимика становилась все шире.

— Надо же, сам Угорь туда пожалует. Загадочный даруджистанский шпион высочайшего уровня. Его называют «человеком без лица».

— Не забывайте, он будет в маске, — напомнил алхимику тистеандий.

— Если мои предположения верны, маска вряд ли поможет Угрю, — ответил Барук.

Дверь снова открылась. На пороге стоял отдохнувший и посвежевший Мамот. Кивнув Баруку, он сказал, не тратя время на прелюдии:

— Возвращение оказалось легче, чем я предполагал.

Увидев Аномандера Рейка, Мамот улыбнулся и поклонился.

— Приветствую вас, хозяин базальтовой крепости. Едва я узнал от Барука о союзе с вами, мне невыразимо захотелось взглянуть на вас.

Удивленный Рейк повернулся к алхимику, ожидая объяснений.

— Мамот тоже входит в тайный союз Торруда… Друг мой, мы очень тревожились, когда тебя пленила магия Древних.

— Да, я попал в ловушку, но ненадолго. Влияние Омтоза Феллака затронуло меня только краем. Спокойствие и рассудительность помогли мне и внутри чужого Пути, и двигающийся по нему меня даже не почуял.

— Сколько времени у нас есть? — спросил разом помрачневший Барук.

— От силы два-три дня. Джагатскому тирану непросто сразу пробудиться к жизни.

Глаза Мамота заприметили графин, стоявший над очагом.

— О, ваше прекрасное вино уже ждет меня. С вашего разрешения я налью себе бокальчик.

Старик направился к очагу.

— Кстати, вы что-нибудь слышали о моем племяннике?

— Странный вопрос, Мамот, — фыркнул алхимик. — Последний раз я видел его еще ребенком. По-моему, это было лет пять назад.

Мамот наполнил бокал и сделал несколько глотков.

— Пять лет в его возрасте — большой срок. Крокус уже не ребенок. Надеюсь, с ним все благополучно. Он…

Барук мотнул головой и шагнул к Мамоту.

— Как ты сказал? — спросил он, цепенея от страха. — Его зовут Крокус?

Алхимик звучно ударил себя по лбу.

— Крокус! Каким же дураком я оказался!

Мамот ответил ему кроткой улыбкой мудреца.

— Вы узнали, что монета находится у него.

— А ты это знал и молчал? — едва вымолвил потрясенный Барук.

Угольно-черные глаза Рейка застыли на Мамоте.

— Простите, что вмешиваюсь в ваши личные дела, уважаемый Мамот. Скажите, вы будете на празднестве у госпожи Симталь? — довольно равнодушным тоном спросил тистеандий.

— Разумеется, — улыбнулся Мамот.

— Рад это слышать.

Рейк вынул из-за пояса кожаные перчатки.

— Там и поговорим.

Барук почему-то не обратил внимания на внезапный уход Рейка. Это было его первой ошибкой в день празднества Геддероны.

Из ворот с пронзительным криком выбежала бритоголовая женщина в длиннополых одеждах. Она размахивала куском бурой шкуры. Адъюнктесса Лорна посторонилась, уступая жрице дорогу. Вскоре та скрылась в толпе. Праздник выплеснулся за городские стены. Главная улица Перетряса была запружена народом, и Лорна целых полчаса пробиралась к воротам.

Она потрогала рану на плече. Путешествие внутрь кургана приостановило заживление. Касаясь места, куда ее ударили шпагой, Лорна ощущала боль. Почему-то боль была не обжигающей, а холодной, словно воздух в кургане. Поглядывая на двух караульных, Лорна пошла дальше. Один из солдат окинул ее мимолетным взглядом, зевнул и продолжил глазеть на пеструю шумную толпу обитателей Перетряса. Мало ли таких, как она, явившихся в Даруджистан на празднество Геддероны?

После ворот дорога превратилась в улицу. Она разделилась надвое, огибая невысокий холм с развалинами какого-то храма и башни. Справа поднимался другой холм, превращенный в сад. На вершину вели широкие ступени. Между деревьями и столбами газовых фонарей весело плескались на ветру разноцветные флажки и знамена.

Чутье безошибочно подсказывало Лорне: сержант Бурдюк и его взвод находятся где-то в нижней части города. Адъюнктесса шла, почти не обращая внимания на принаряженных ликующих горожан. Ее правая рука сжимала эфес меча. Левой рукой Лорна терла воспалившуюся рану.