Сады пяти стремлений

– Разумеется, ИХ, в противном случае аборигены устроили бы порт в более удобном месте. А они вынуждены цепляться к скалам.

– Может, там есть естественный спуск? Или они его пробили?

– Посмотрим.

– Рыбаки сказали: сначала Море, потом Сады, потом – Небо, – припомнил Мерса. – Не получится ли так, что нас ждёт ещё одна ступенька?

– Плато на плато?

– Да, мессер.

– Это будет красиво, – подумав, а точнее – представив, высказался Помпилио. – Надеюсь, ты прав, Мерса, и нас ждёт ещё одно удивительное зрелище.

– Полагаете, мы доберёмся до местного Неба? – осторожно спросил алхимик.

– Не будем же мы всё время сидеть на лодке? Или в порту. Который они сами называют Вонючим.

– Удовольствие, надо полагать, сомнительное, – вернулся в разговор Бабарский. – К тому же у меня от кошмарного здешнего воздуха делается избыток соли на ногтях – последствия вистурианского защемления.

Только ИХ, вечно ищущий, а главное – находящий – у себя симптомы самых экзотических заболеваний, мог назвать вредным свежий морской воздух.

– А Хасина, как на зло, далеко, – хмыкнул Мерса.

Медикус с удовольствием скармливал мнительному суперкарго экспериментальные препараты, часто предназначенные для лечения болезней с совсем иными симптомами, разумно полагая, что «доброму коню всё в прок». «Добрый конь» иногда ругался на последствия, но послушно съедал всё, что давали, пытаясь вылечиться от всего сразу.

– Ничего, у меня есть запас таблеток на все случаи жизни, – ответил Бабарский, хлопнув по сумке. И перевёл взгляд на дер Даген Тура: – Как думаете, мессер, здесь много портов?

– Плато не позволило им как следует развить морское судоходство. Если континент достаточно велик, жизнь аборигенов сосредоточена на нём, и в лучшем случае они только-только задумываются о больших морских экспедициях.

– Раньше в них не было смысла?

– Да, ИХ, – раньше в них не было смысла, – подтвердил Помпилио. – И не забывай о высоте плато, которое служит серьёзной преградой для развития портов. – Он помолчал, однако решил, что высказался недостаточно полно и продолжил: – Как показывает опыт всех цивилизаций, созданных беглецами от Белого Мора и другими переселенцами, например Эпохи Инезирской династии, исследования других континентов начинают по одной из трёх причин… Или по всем сразу. Первая – открытие и захват новых земель, но если обитатели Траймонго не испытывали недостатка в пространстве, эта причина отпадает. Точнее, отодвигается. Вторая – развитие торговли, но если экономическая жизнь сосредоточена на одном континенте и они сумели создать на нём хорошую дорожную сеть, то и эта причина перестаёт играть значимую роль – дешевле и проще выстроить сухопутную логистику. Третья причина – поиск необходимых ресурсов, но если всё нужное и в достаточном количестве есть, то…

– Море не нужно.

– Море не нужно.

– Но в Море они вышли, – обронил Мерса.

– Люди любознательны, – пожал плечами дер Даген Тур. – К тому же в какой-то момент появляются лишние ресурсы, которые разумный правитель может вложить в стратегические проекты, заложив фундамент на перспективу. Не удивлюсь, если они начали пробивать удобный спуск к морю, но или работы ведутся неспешно, или начаты не так давно.

– То есть в море они вышли недавно и из любопытства?

– Полагаю, да.

Некоторое время путешественники молчали, разглядывая то скальную стену – капитан вёл шхуну примерно в двух лигах от неё, но впечатление от соседства с колоссальным плато не исчезало, скорее усиливалось; то попадающиеся навстречу судёнышки – тоже рыболовецкие, самого разного размера. Их присутствие показывало, что порт рядом, и Бабарский негромко поинтересовался:

– Мессер, что вы думаете о наших добрых спутниках?

Слова казались совершенно невинными, однако вопрос заставил Мерсу вздрогнуть: тон суперкарго не оставлял сомнений в том, что он имеет в виду. ИХ был опытным разведчиком и знал, на что иногда приходится идти ради выживания. Алхимику тоже приходилось принимать участие в опасных приключениях, однако он считал – и будучи Энди, и будучи Олли, что на крайние меры следует идти исключительно в крайних случаях, и очень обрадовался, услышав рассудительный ответ Помпилио:

– Мы ничего не можем с ними сделать.

– Они сдадут нас властям.

– Я знаю. – Дер Даген Тур был куда жёстче Бабарского, в этом смысле их даже сравнивать было нелепо, реши он, что дело того требует – устранил бы всех пятерых рыбаков без сомнений и колебаний. И через десять минут даже не вспомнил бы, что кроме его самого и офицеров «Амуша» на судне был кто-то ещё. Однако сейчас он был скован некоторыми обязательствами. И резонами. – Во-первых, я дал слово, – напомнил Помпилио, заставив Бабарского слегка смутиться. – Во-вторых, местные знают шхуну, знают, кто на ней ходит, и если мы явимся в порт без спутников, обязательно возникнет вопрос: где команда? И у нас будет ещё больше неприятностей.

Не то чтобы это запрещалось, но убийство аборигенов считалось не самым лучшим началом исследования новой планеты и налаживания добрых отношений с её обитателями.