Сады Солнца

— Мне очень любопытно, отчего вы не попытались, хм, исправить его, э-э, мелкие недостатки, — заметил генерал.

— Это нелегально. Антиэволюционно.

— Это не помешало вам изменить геном другого сына, — возразил Арвам.

Шри похолодела. Она считала, что никто не знал о работе, проделанной над Альдером. Шри очень аккуратно подредактировала геном, особо стараясь, чтобы красота, обаяние и притягательность сына не превосходили обычные человеческие, а затем уничтожила все улики.

— Не бойтесь, со мной ваши тайны в безопасности. К тому же за вами числится кое–что похуже небольшой генной косметики. Потому скажите правду: отчего вы не подарили такие же преимущества Берри?

— Я оставила его в естественном состоянии из уважения к его отцу.

— О да. Бедняга Стамаунт. Я вижу, вы еще носите его кольцо.

Она носила на среднем пальце левой руки кусок кости, выращенной из культуры остеобластов Стамаунта Хорна после того, как его убили бандиты в Андах. Шри не то чтобы любила его — но уважала и восхищалась. Они были хорошей парой и много добились бы вместе, если бы Стамаунт выжил. Временами он был таким же жестоким и вздорным, как Арвам, но жестокость Стамаунта всегда имела смысл. Стамаунт бывал безжалостен — но всегда тонок и точен, в отличие от сокрушительно грубого Арвама.

— Он был отличный парень, — заметил генерал. — Я уверен, ваш сын вырастет таким же. Ну а теперь, если у вас больше нет жалоб, я, как и обещал, позволю вам глянуть на нашу пленницу.

— А, так она не заговорила.

— О, она говорит. Но до сих пор не сказала ничего важного. Вы можете обсуждать что угодно с допрашивающей бригадой. Кстати, ее глава ожидает вас прямо сейчас в отделении допросов.

Комната, где допрашивали Юли, была чистой и стерильной, как операционная. Белые стены, белый пол и потолок, равномерно светящийся белым светом. Никаких теней, все высвечено с безжалостной резкостью. Девочка была заключена в подобие гроба или «железное легкое» далекого прошлого. Снаружи оставалась лишь бритая голова, а на ней — шапочка для магнитно–резонансной томографии. Кожа бледна и безупречна, как фарфор. Глаза — большие, зеленые. Веки оттянуты, так что глаза не могли закрыться, небольшой изящный аппаратик поставлял искусственные слезы, чтобы не высохла роговица. Голова зафиксирована так, что Юли вынуждена смотреть на экран. По нему медленно проползала вереница лиц, шепелявый голос просил опознать их. Юли молчала, стиснув челюсти. На щеке вздрагивал мускул — единственный признак того, что девочка терпела чудовищную, раздирающую нутро боль. Машина играла с нервными окончаниями, как пианист на концерте, постоянно модифицировала тон и аккорды, чтобы жертва не привыкла к боли.

В соседней комнате стояла за поляризующим стеклом, вделанным в стену, капитан–доктор Астер Гавилан, глава команды допросчиков. Она рассказала Шри, что девочка терпит индукцию боли уже двадцать часов, но не проявила склонности к сотрудничеству.

— Конечно, мы начали с наркотиков, но они не сработали, — продолжила капитан. — Ее метаболизм необычен, нервная система — крайне необычна. Теперь мы используем боль. Но девочка выносит больше боли, чем кто–либо, испытывавшийся на этом приборе. Я знаю, она ощущает боль. В крови — повышенный уровень гистамина, большая активность нервной и эндокринной систем, сканы мозга тоже показывают активность… Девочка не блокирует боль. Совсем. Но не сдается. Поразительно.

— Я бы назвала это по–другому, — заметила Шри.

Капитан–доктор Гавилан была мулаткой средних лет, полногрудой и похожей на голубя. Она, по–птичьи склонив голову набок, уставилась на Шри и сообщила:

— Если вы разочарованы нашей работой, уверяю, в нашем распоряжении есть и другие методы. Например, нанесение увечий. Невежи обычно говорят о том, что дух и тело разделены. По моему опыту, дух быстро сдается, когда уничтожают тело. Самые упрямые и выносливые говорят, когда их начинают резать и жечь.

Шри передернуло от омерзения при виде жадного блеска в глазах женщины.

— Капитан–доктор, я разочарована вашими успехами. И у меня вызывают отвращение ваши методы.

— Эта девочка — живое доказательство плана дальних ускорить человеческую эволюцию, устремить ее в неприемлемом направлении. Эту девочку сделали монстром. Она — преступление против бога и Геи. Мы пришли сюда, чтобы покончить с богохульной мерзостью. Это — священная задача, мы не должны колебаться, выполняя ее. Думайте о ней лишь как о биологическом объекте, средстве найти Авернус, — выговорила капитан–доктор Гавилан слащавым, липким, ядовитым голосом.

Шри посмотрела на девочку, заключенную в блестящий аппарат, на мускул, подрагивающий на щеке — снова и снова.

— Пытка редко дает полезную информацию.

— Генерал полагает, что она заговорит, — напомнила Гавилан.

— Генерал ошибается, — отрезала Шри.

Она позвонила Арваму Пейшоту, объяснила, что хочет предпринять, причем только на своих условиях, без всякого вмешательства со стороны.

— Осторожнее, — предупредил генерал, — приказываю здесь я и только я.