Сады Солнца

Как и коридоры, столовая была облицована дубом. Вдоль одной стены висели портреты мужчин и женщин в военной форме: холсты, написанные маслом, в полный рост. Трое – в древних космических скафандрах. Полковник Стэмфорд сказал, что одна из трех – первая женщина, ступившая на поверхность Марса. Где-то в доме лежит привезенный с Марса камень.

– У моей семьи долгая история службы Соединенным Штатам Америки. У вашей – тоже. Конечно, те дни давно уже миновали, но мы еще поддерживаем старые традиции.

Наконец Кэш осмелился задать вопрос, который вертелся на языке с первого шага в особняк Стэмфордов:

– Так это вы возглавляете то, к чему я присоединился?

– Вряд ли можно сказать, что кто-то определенный возглавляет что-то определенное.

– Так все говорят. Но мне трудно поверить.

– Я понимаю, это у вас из-за военной выучки, – заметил полковник. – Но мы сейчас не в армии. Мы – части горизонтально организованного, очень разветвленного сообщества. Крайне важно поддерживать его именно в таком состоянии. Во-первых, такую организацию нельзя уничтожить, обезглавив ее. Во-вторых, она принадлежит в равной мере всем. Я просто связан с людьми, заинтересованными тем, что вы с друзьями делали в прошлом году. Эти люди поддерживали движение за мир и сотрудничество до Тихой войны, а сейчас они очень против войны с Тихоокеанским сообществом.

– Вы имеете в виду клан Фонтейн? – осведомился Кэш. – Ведь это их территория. Я знаю, что они всегда голосовали против затрат на армию, хотя мы и воевали за них. И я когда-то воевал за них и для них – под Чикаго. Вы связаны с Фонтейнами?

– Капитан Бейкер, я был солдатом Великой Бразилии тридцать лет. Я дрался с так называемыми бандитами и дикими, чтобы укрепить власть Фонтейнов над этими землями, чтобы АР смогли беспрепятственно войти и приняться за очистку региона Великих озер. Сейчас я в отставке. Это мой фамильный особняк. Мой прапрапрадедушка купил его в тысяча девятьсот сорок восьмом году. Мы удержали этот дом во время Переворота, и гражданской войны, и передачи страны в состав Великой Бразилии – так же, как ваша семья удержалась в Бастропе.

– Мы не то чтобы удерживались или как там. Мы попросту никуда не уезжали, – заметил Кэш.

– У моей семьи – военные традиции. Мы воевали в каждой большой войне и в большинстве мелких. Среди моих предков – два конгрессмена и сенатор, плюс к тому женщина, возглавившая ополчение Индианаполиса в скверные времена Переворота. Но я – последний в роду. Моя жена умерла спустя год после того, как наш сын погиб в перестрелке в руинах Детройта. Вскоре после того я уволился и заинтересовался историей. Я тратил большую часть времени на то, чтобы написать историю своей семьи, историю, которую никто бы не прочел. Затем мой друг попросил контакта с «всадниками свободы» – и я присоединился к ним. И постепенно пришел к выводу, что и я могу сделать полезное, помогу исправить вред, причиненный во имя Геи. О да, было сделано и много хорошего – но это скорее вопреки великим семьям, а не благодаря им. Думаю, вы хорошо представляете, как великие семьи извратили к собственной выгоде священный проект восстановления и обновления Геи. Вас не требуется убеждать. А большинство – требуется. Мы помогаем им понять. Мы выучились у дальних коммунитаризму и ненасильственному сопротивлению. Мы помогаем желающим перемен сформировать демократическое движение. Мы заключили союзы с дикими, у которых гораздо больше общего с простыми людьми, чем у любого из великих кланов. Капитан Бейкер, вкратце, мы посеяли – и скоро пожнем урожай. Я готов внести небольшой посильный вклад. Надеюсь, и вы тоже.

Кэш сказал полковнику, что он понадобился кому-то как пилот шаттла. Но вряд ли пилот Бейкер сможет снова усесться за штурвал корабля.

– Это из-за того, что с вами случилось в Тихой войне? – осведомился полковник.

– Да, сэр.

– Капитан, вы искренни со мной. Это требует мужества. Но что касается повреждений вашей периферической нервной системы – возможно, мы кое-что и сможем сделать. Постепенно.

– Сэр, доктор из ВВС сказал мне, что повреждения уже навсегда, – сообщил Кэш.

– Думаю, вам стоит спросить кое-кого другого, – посоветовал полковник, налил себе остатки вина и лукаво подмигнул Кэшу. – Ох, много я пью. И говорю тоже. Типичная стариковская немощь. Мы не можем делать, потому болтаем. Тем не менее, надеюсь, моя компания не наскучит вам за несколько дней. Мои друзья хотят проверить вас. Несмотря на вашу долгую связь с нашим общим другом, несмотря на все его заверения, друзьям нужно убедиться, что вы не двойной агент. Лично я не питаю ни малейших подозрений. Но мне нечего терять. А они в случае моей ошибки потеряют все – и потому должны быть очень осторожными. Надеюсь, вы понимаете.

– То есть я здесь – заключенный?