Сады Жарден

– Мы во время пришли, иначе меня бы всю завалило снегом. И домой бы я уже пришла, как снежная баба.

– Даже так Вы бы были одной из самых прекрасных дам, которых я когда-либо видел.

– Алексей Владимирович, неужели Вы только что сделали мне комплимент?

– Возможно. Знаете, я очень удивился, узнав, что вы работаете в «Садах Жарден». По городу ходят не самые лицеприятные слухи про это заведение.

– Скажите, Алексей Владимирович, вы работает в Департаменте полиции или в бюро по сбору слухов. «Сады Жарден» вполне приличное место, которое стало домом для многих несчастных душ. Не стоит верить этим глупым присказкам, которые разносят по городу благочестивые девы предсмертного возраста.

– Простите, я не хотел Вас обидеть.

– Обидеть меня не так уж и просто. Тем более я верю, Вам и чувствую, что Вы не хотели сказать ничего плохого.

– Вы создаете впечатление сильной женщины. Это одновременно завораживает, и признаюсь честно, расстраивает.

– От чего же? Мы живем в тяжелое время. Если хочешь выжить, придется становиться сильной. Но за это сказать спасибо нужно мужчинам.

– Что вы имеете в виду?

– Всего ли то, что вся правящая верхушка состоит из мужчин. Не в обиду Вам, но что мы сейчас имеем? Ужаснейшую войну, нищету, разруху, классовые предрассудки…в общем ничего хорошего. И кто нас к этому привел? Наша власть, власть которую эксплуатируют такие вот мужчины как вы.

– Да уж и как тут не обидеться. Но будьте осторожнее в своих высказываниях. Некоторые могут счесть их за инакомыслие.

– Некоторые, но не Вы… Алексей Владимирович, тут нет никакого инакомыслия, я говорю лишь, то о чем шепчутся все остальные. Страна устала от этой войны, и от этого царя, и от всей власти в целом. Я не боюсь об этом заявить, потому что вижу дальше своего носа. Простите, я не хотела портить Вам утро… Наверное мне лучше уйти.

– Нет, прошу Вас, останьтесь. Вы меня удивляете все больше и больше. Отчасти я даже завидую Вашей смелости.

– Да глупости все это. Тут нет большой смелости, скорее безрассудство. Кто тут по-настоящему смелый так это Вы. Вот так просто пригласить меня, артистку варьете в ресторан. Я не строю иллюзий и прекрасно вижу, как косятся на меня другие. Но Вы не такой. Я Вас мало знаю, но я чувствую родственную душу в Вас, Алексей, – Александра замолкает и смотрит в окно.

– Меня мало волнует мнение других, и никогда не волновало… Я всегда сам стараюсь добраться до сути, даже, если человек по каким-то причинам нарушает закон, – мужчина берет ее за руку, она ловит его взгляд на себе.

Некоторое время они сидят молча.

– Знаете, Алексей Владимирович, мне ведь, правда, уже пора, – девушка смущено отдергивает руку. – Я совсем забыла.

– Да? Очень жаль, но приятно было провести с Вами время.

– А знаете, что? Давайте перейдем на «ты». И у нас выступление сегодня, если ты придешь, я буду очень рада.

– Сегодня? – Алексей задумался. – Не знаю, получиться ли у меня, но я постараюсь. Может тебя проводить нужно.

– Нет, нет, – слишком резко ответила девушка и мягче продолжила: – В этом нет нужды. Надеюсь, увижу тебя вечером.

6. Петроград, 1917 г.

Александра перебежала дорогу и обернулась посмотреть, не следит ли за ней Алексей или другой полицейский. Чувство тревоги вновь подступило к горлу, как с утра перед входом в собор. Почему он сказал это? «Даже, если он нарушает закон». Саша всегда считала, что умеет хорошо распознавать помыслы людей, поскольку большинство из них подлые мерзавцы и подонки. Но Алексей для нее оставался загадочным сфинксом. Что он задумал? И задумал ли? Может быть, он один из немногих честных людей, что еще остались в этом мире?

Девушка свернула за угол и, подождав немного, еще раз удостоверилась, что за ней никто не следит. Так недолго стать параноиком. Она поймала экипаж и укрывшись в его глубине облегченно вздохнула.

Конечной точкой ее поездки стали заброшенные склады бывшей мебельной фабрики на берегу Финского залива. Бывший владелец давно разорился, имущество распродал, а склады опечатал до поры до времени. Правда, времени прошло много и теперь их облюбовали городские нищие и попрошайки. Несчастные люди, потерявшие кров и надежду.

Девушка прошла внутрь, и ее тут же окружило несколько грязных детей.

– Дмитрий на месте? – обратилась она к ним.

– Червонец за информацию, – резко ответил самый рослый паренек в драных штанах и протертом полушубке.

– А не дорого ли берете? – возмутила Саша.

– Тебе мы делаем еще хорошую скидку. Ну, так что?

Секунду девушка сурово смотрела на них сверху вниз, а потом, широко улыбнувшись, протянула им пару монет.

– Ни в чем себе не отказывайте. Но, Катя, не стоит ковыряться в носу. Это портит все впечатление, кроме того ты же юная девушка. Что о тебе скажут в высшем обществе? А тебе, Миша, стоило бы отработать суровый взгляд. Примерно вот такой, – и она скорчила им рожицу. – Все же вы выглядите оборванными детьми, а не ужасной бандой разбойников.

– Мы учтем Ваши пожелания, мадемуазель, – рослый Миша поклонился, и все дети засмеялись. – Дмитрий у себя. Он сегодня очень нервный.