Сафари для победителей

Советник сидел на мягком диванчике, стол был накрыт ослепительно-белой скатертью, столовые приборы блестели полированным золотом и тонким хрусталем. Граций был небрит, сапоги его украшала грязь, одежда выглядела немногим лучше сапог, лицо светилось свежими ссадинами. Но ни малейшего стеснения он не демонстрировал – истинный аристократ, даже выбравшись голышом из выгребной ямы, способен, не теряя достоинства, присутствовать на королевском приеме.

Энжер, отпив из своего бокала, причмокнул:

– Хвала великой Скрандии! Это божественное вино делает креветок и омаров в три раза вкуснее. Вы помните этот год? Первый год освобождения – благословенный год. Год перелома войны – с тех пор Династия ушла в глухую оборону, отказавшись от атак. Это вино – одна из наград: первый урожай на свободной земле.

– К рыбе оно совершенно не подходит. И к дичи.

– Да, вы совершенно правы. Странное вино – ему подавай омаров, лангустов, крабов или креветок. Только морских членистоногих – с обычными раками совсем не гармонирует. Кстати, как вам эти креветки?

– Простите, молчу, так как не могу найти достойных слов для похвалы.

– Бросьте – вы просто слишком давно не ели настоящих креветок. Их следует бросать в кипящую морскую воду живыми, потом, еще горячих, очищать от панцирей и лишь после этого отправлять на сковородку. Причем без задержки – сразу. Увы, мой самолет велик, но не настолько, чтобы держать в нем морской аквариум. Эти креветки замороженные – вкус уже не тот.

– Господин Энжер, в наших условиях кусок старого сапога сойдет за лакомство. Изысканной пищи в этих краях не найти и в мирное время, а уж сейчас… Вы даже не представляете, как здесь все дико. Так у вас что – и холодильник здесь есть?

– Разумеется, в моем возрасте о комфорте заботятся в первую очередь. А хорошая еда – это первый признак комфорта. Мы находимся на борту самого большого самолета в мире – он такой единственный. Моя личная игрушка. Нет, создал его не я – я лишь присматривал за своими талантливыми учениками. Им дай волю, они такого наделают…

Плохо, что наша авиация не развивается – она оказалась ненужной. Самолеты – слишком дорогое удовольствие, а военные предпочитают бронетехнику: она эффективнее. С дирижаблями изначально не заладилось – местные маги мастерски поджигали баллоны, заполненные водородом. Я так и не вспомнил тогда, как можно добывать гелий, а потом и вовсе не до него стало. И остались мы без дирижаблей и с простыми аэропланами. Хотя умеем делать технику и посерьезнее – этот самолет свидетельство. Денег на создание ушло немало, но на такое средств не жалко. Комфорт и безопасность того стоят. Здесь даже ванная комната есть, правда, очень маленькая – с укороченной ванной. Небольшая кухня, вот этот обеденный салон, мои апартаменты, каюты для обслуги и охраны, кабина пилотов. Роскошный летающий дворец, но одновременно и опасное оружие. На борту имеются бомбы и тяжелые пулеметы – при необходимости мы можем атаковать цели на земле или защитить машину после посадки. Садиться, как вы заметили, можем на любую ровную площадку – лишь бы не было кустарников и больших валунов. При испытаниях приземлялись на речные косы, морские пляжи, луга, лесные поляны, плоские вершины гор. Проблемы возникли только раз – из-за глубокой рытвины, но отделались несерьезной поломкой. Не самолет – маленький летающий дворец. Настоящее чудо в единственном экземпляре. Хотя о дирижаблях до сих пор жалею: там можно было достичь гораздо большего комфорта. Надо бы вернуться к старым разработкам – магического противодействия можно уже не опасаться. Эй! Кристина! Распорядись, пожалуйста, чтобы нашему гостю приготовили еще порцию! Ему очень понравилось!

– Ну что вы…

– Простите, но достойным обедом угощу вас чуть позже. Мои повара очень неповоротливы, да и кухарничать в самолете не слишком удобно. Мне, увы, такую пищу можно лишь пробовать. Зато смотреть, как вы их уплетаете, лекари не запретят – приятно ведь глянуть. Эх, молодость-молодость, раньше и я мог приканчивать за один раз пять порций, заедая устрицами, – и никаких последствий. А теперь и одной много – в лучшем случае изжогой отделаюсь. Мне ведь уже больше ста лет – возраст…

– Что вы, вам даже пятидесяти не дашь.

– Льстите! Хотя и верно – надо мной трясутся десятки лучших жрецов и врачей. Я, будто упырь, высасываю их силы – они готовы отдавать мне свою жизнь. Они хотят, чтобы я жил вечно. Знаете, наверное, тысячи смертельно раненных солдат можно было спасти, пусти на них те силы, что затрачены на меня.

– Да хоть миллион, – отмахнулся Граций. – Вы ценнее.