Сафари на гиен

– Да нет, милая, не так. Вот не могу вспомнить – и все! А ты сходи-ка на отделение, на хирургию, там Олимпиада Самсоновна работает, она уж, почитай, лет сорок там… еще когда эта больница у Гренадерского моста была. Так она тебе точно скажет, как Арсения Петровича фамилия была.

– А сам-то он уже не работает?

– Боюсь соврать, но вроде бы он на пенсии.

– Спасибо вам, бабушка, – поблагодарила Надежда.

После ее ухода полная блондинка выглянула из окошечка «справочной» и поманила к себе старуху-уборщицу.

– Устиновна, что вам эта баба говорила?

– А тебе что за дело? – проворчала старуха. – Сидишь тут, только людей облаиваешь, не можешь толком ответить.

– Ну правда, скажите, – тянула блондинка.

– Да зачем тебе? Отвечала бы сама, так все бы знала.

– Да вы зайдите ко мне, – суетилась блондинка, – вот конфет шоколадных хотите?

Старуха дала себя уговорить, зашла в «справочную» и съела четыре шоколадные конфеты с мягкой начинкой, поведав заинтересованной блондинке, что посетительница искала всего лишь доктора из хирургии, такой, шеей все время поводит, но она, старуха, фамилию его не вспомнила, а направила женщину к Олимпиаде Самсоновне.

Блондинка выпроводила уборщицу, подарив ей оставшиеся полкоробки конфет, чему та несказанно удивилась. После ее ухода блондинка закрыла окошечко и сняла трубку телефона. Произнеся несколько слов, она послушала ответ, кивнула, повесила на окно табличку «Перерыв пятнадцать минут», закрыла «справочную» и торопливо проскочила через холл к двери во двор больницы, наспех накинув пальто.

Капитан Гусев всегда считал Новый год самым лучшим праздником, но в этот день он убедился, что так же считает и весь народ.

«Странное дело, – думал Сергей, – раньше при Советской власти и на седьмое ноября, и на первое мая иногда выпадало аж четыре выходных, а в Новый год всего один, максимум два дня, а все равно – все считали Новый год настоящим праздником, а эти, революционные – ерундой».

А уж теперь-то Новый год стал действительно самым главным праздником в году. Это выражалось в том, что праздновать начали уже за три дня. То есть во всех учреждениях царила приподнятая атмосфера, не то чтобы работать, а даже получить ответ на простейший вопрос Сергею удавалось с трудом.

С утра он решил направиться в больницу при Академии наук, потому что проспект Мориса Тореза проходил неподалеку от его дома. Там его долго и с пристрастием допрашивали, для чего ему нужно в архив, но удостоверение капитана полиции все же сыграло свою роль, и Сергея проводили в подвал, где располагалось помещение архива. Там за письменным столом рядом с обогревателем коротала время настоящая архивная крыса, женщиной ее назвать язык не повернулся бы. Остренький носик с криво сидящими на нем очками в металлической оправе, маленькие, близко посаженные глазки, к тому же она была завернута в старый пуховый платок, из которого вылез весь пух. Платок был светло-серого, то есть нежно-крысиного цвета. Однако Сергей сделал над собой усилие и изобразил на лице приветливую улыбку, после чего приступил к изложению цели своего визита, стараясь не скашивать глаза под стул, где, как ему казалось, должен был торчать длинный хвост его собеседницы. Выслушав его в полном молчании, «крыса» покачала головой, потом надолго задумалась, шевеля при этом губами, после чего поднялась с места, что-то сделала руками сзади – просто подхватила сползающий платок, а Сергею показалось, что подобрала хвост, – и кивком пригласила следовать за собой. Они прошли по длинному коридору, уставленному высокими архивными стойками, после чего «крыса» опять-таки кивком приказала Сергею лезть наверх, используя при этом стремянку. Все было на месте – папка за 1994 год, хирургические операции по удалению желчного пузыря.

Сергей нашел нужную карточку еще наверху. Все верно, Точилло Римма Петровна… медицину можно пропустить, дальше… оперировала доктор Немыщенко Валерия Федоровна.

Женщина, значит. Этого еще только не хватало, а впрочем, вся эта история с больницей и хирургом может оказаться пустышкой. Зря он пошел на поводу у Надежды.

– Могу я от вас позвонить? – осведомился Сергей.

– Зачем? – последовал встречный вопрос.

– Чтобы узнать, работает ли еще в больнице Немыщенко Валерия Федоровна, – терпеливо объяснил Сергей.

– Я сама вам могу сказать: она не работает.

– Уволилась или на пенсию вышла? – с надеждой спросил Сергей.

– Она умерла.

– Как так?

– Вот так, в тысяча девятьсот девяносто пятом году, от инфаркта, до пенсии не успела доработать.

– Ну это ж надо, сама – врач…

– Болезнь придет – не спросит, – философски ответила «крыса».

– Тогда я пойду, – Сергей слез со стремянки, поставив предварительно папку на место. – Спасибо вам и с Новым годом!

Его собеседница улыбнулась, отчего кончик носа у нее зашевелился, и она стала еще больше похожа на крысу.

– Приходите еще, – тонким голосом сказала она и плотоядно, как показалось Сергею, ухмыльнулась.

«Да ни за что на свете!» – в панике подумал он и с облегчением выскочил за дверь.