Сафари на Жар-птицу

— Казалось бы, все для арестантки складывается прекрасно. Но Ева Германовна отказалась поддержать игру директрисы. Заявила, что деньги точно украдены ею. Что она свою вину признала. И что если там какие-то деньги и нашлись, то это не те, что она украла, а какие-то другие. А те первые она точно взяла и спрятала в надежном месте. И потому останется в камере как воровка. Можешь себе такое представить?

— С трудом.

Саше все больше и больше казалось, что он участвует в какой-то пьесе абсурда.

— Так украли деньги или не украли? Или думали, что их украли, а потом нашли?

— Мама говорит, деньги не находили. Но директрисе так важны эти пропавшие документы, что ради их возвращения она даже готова простить Еве Германовне пропавшие деньги.

— Вот оно что. Но два миллиона? Директриса и впрямь готова подарить два миллиона Еве Германовне?

— Она так сказала.

Сколько же могли стоить те пропавшие бумаги, если жадная и способная до посинения считать чужие копейки директриса размахнулась и готова была отвалить с барского плеча сразу два миллиона для своей проворовавшейся сотрудницы? Что же там было, в этих бумагах?

— И что? Что было дальше?

— А ничего не было. Встречаться с директрисой Ева Германовна не захотела. Снять с себя обвинения тоже не пожелала. Осталась ночевать за решеткой. А директриса вернулась и стала звонить адвокату, которого хочет нанять для Евы. Сухому адвокату.

— Это его фамилия? Не слышал про такого.

— Эх ты! Фамилия! — передразнил его отец. — А еще сам будущий юрист. Сухой — это титул. Сухой вратарь, не пропустивший ни одного мяча. Сухой адвокат, не проигравший еще ни одного дела. Слышал?

— Я думал, это легенда. Что такого не бывает.

— Ну, может, какой-то процент проигранных дел у этого адвоката все же имеется, — пошел на попятную отец, — но он совершенно мизерный.

— Так это же сколько такой адвокат будет стоить! Как его зовут?

— Какой-то Горбушкин.

Саша так и ахнул.

— Горбушкин? Лев Ильич? Да это же… Это… Ну и ну!

Вот и все, что сумел выдавить из себя Саша. Но одно он понимал точно, если дело дошло до господина Горбушкина, значит, на кону и впрямь стоят миллионы. И уже не рублей, а долларов. Потому что более мелкими делами господину Горбушкину заниматься не имело смысла. Гонорары его были столь велики, что могли съесть всю прибыль от менее крупных дел.

Глава 5

Разумеется, гулять Саша сегодня вечером отправился в сторону маминого комбината. У него была надежда, что он увидит там еще что-нибудь интересненькое. Какое-нибудь сказочное чудовище или что-то в этом роде. Но ничего такого он не увидел. Может, потому что время было неподходящее. Слишком рано и слишком людно.

Но все-таки Саше улыбнулась удача. Совершая третий круг возле комбината, он увидел хорошенькую кондитершу Ирочку, с которой был немного знаком и даже немного за ней ухаживал. Ирочка работала в дневную смену и благодаря своему длинному носику, который совала в каждую дверь, обычно бывала полностью в курсе событий. Она тоже обрадовалась, увидев Сашу. Ирочку переполняли эмоции, и ей хотелось их на кого-нибудь выплеснуть.

— Ох, Сашка, что сегодня было!

— Начало знаю.

— Мама тебе рассказала?

— И мама, и вообще. Ты расскажи, что было, когда главная из отделения назад вернулась.

— Ну да… Приехала она… И тут такое началось! Ногами топает. Орет. Форменная истерика. Никогда не слышала, чтобы наша директриса так визжала. Мне кажется, слышно было на Северном полюсе. Да что Северный! Северный вот он, рукой подать. На Южном полюсе и то ее слыхать было! Потом посуду бить стала. Переколотила все, что у нее в кабинете стояло. Компьютер не пожалела. Принтер ногами растоптала. В общем, буянила, как мой папаша, когда надерется.

— А чего ругалась-то? На кого?

— Главным образом на Еву. Ну, и на всех нас заодно тоже. Кричала, что вокруг одни предатели. Что никому нельзя верить. И что Ева главная… тварь. Молчала, когда надо было говорить. И что когда она до нее доберется, то с живой шкуру сдерет.

— Получается, лично с Евой ей пообщаться так и не удалось?

— Ева сама отказалась.

Значит, Саша до сих пор был единственным человеком, который знал, что Ева в КПЗ и их настоящая Ева Германовна — это совсем разные люди? Но Саша пока что не был уверен, что стоит обнародовать эту информацию.

— Ирочка, а как бы мне узнать, где Ева Германовна живет?

— Зачем тебе?

— Хочу съездить к ней, вещи ей собрать. Если дело и дальше такими темпами пойдет, то завтра Ева в следственный изолятор переедет. А там ей и мыло будет нужно, и чашка, и ложка. Да хотя бы тапочки с зубной щеткой и полотенце.

— Ой, Сашка! Какой ты!

— Какой?

— Какой ты внимательный, — умилилась Ирочка. — Мне вот такое и в голову не пришло.

— Это потому что тебе никогда не доводилось бывать в камерах изолятора.

— Бог миловал. А ты был?

— Я же будущий юрист. Нас в порядке ознакомления на экскурсию водили. Условия там м-м-м… далеки от совершенных. И Еве Германовне даже с вещами придется несладко. А уж без вещей вообще намучается.

— Ну, съезди, коли так.

— Адреса у меня ее нету. У мамы спрашивал, она только адрес прописки знает.